Девушка только быстро поморгала и свела бровки, выдавив:

— Зачем бы мне это было нужно?

Вот так, Лекс.

Нафиг ты ей сдался.

Он даже хохотнул, снова покачав головой.

Ну что за девчонка такая!

Никак не хочет быть рядом с ним и даже не скрывает этого.

И где такое только было видано?

После двух десятков лет, во время которых девушки и женщины были готовы горло друг другу перегрызть из-за него, нашлась Варюша, которая сбежала бы прямо сейчас, будь у нее такая возможность.

И смех и грех!

И член как кувалда!

— Руки приподними и так держи, пока я буду обматывать.

Девушка и на это послушно кивнула, только глаз на него так и не поднимала.

А у Лекса руки дрожали от того, что он касался ее обнаженного тела. Едва-едва. Очень аккуратно, чтобы случайно не задеть и не сорваться в пропасть от одного только прикосновения, после которого он будет очень сильно сожалеть, что натворил.

На лице мужчины выступил пот, когда он просто попытался обмотать хрупкий торс девушки первый раз и закрыть первым слоем раны, смазанные кремом с наложенными бинтами.

Он безумно хотел коснуться ее груди.

И боялся этого. Поэтому неловко выронил бинт, стоило только просунуть руки вперед и попытаться доделать «обмотку» впереди.

Варя видела, что руки Лекса дрожат, и тихо выдохнула:

— Давайте я помогу.

Мужчина скованно кивнул.

От его тела шло такое напряжение, что казалось, вокруг них воздух скоро зарядится и взорвется.

Варя молчала и упорно не смотрела на него в отражение, и без того ощущая, что обстановка напряженная.

Но оно и было понятно!

Лекс никогда не скрывал своего желания в отношении нее, а тут она сидела перед ним совершенно обнаженная. И при этом ничего не делала.

Какой мужчина остался бы спокойным?

Только мертвый!

Или гей.

К счастью, ни тем ни другим Лекс очевидно не был.

Работали они довольно слаженно, только Варя старалась не касаться пальцев мужчины, хотя это у нее категорически не получалось, и каждый раз, когда он передавал бинт в ее руки и жар его кожи опалял, она покрывалась мурашками, отчетливо понимая, что Лекс это, конечно же, увидит.

И он увидел.

— Замерзла, Варюш?

— Нет, — честно ответила девушка, потому что запомнила, что ему нужно говорить только правду. И делала это.

Лишь в этот момент она позволила себе приподнять ресницы и увидеть в отражении Лекса.

Он был бледен. Сосредоточен. И от ее слов чуть нахмурился, потому что пытался понять, от чего тогда была такая реакция.

А она не смогла бы ему признаться, что от него.

Того, что он чувствовал к ней и как с этим боролся.

— Сейчас я дам тебе кофту — и станет лучше, — отозвался Лекс, когда закончил с перевязкой, и так и не прикоснулся к Варе, даже если пальцы ломило от желания сделать это.

Он неловко поднялся с кровати, стараясь не сильно светить своим стояком, который, правда, скрыть было весьма сложно.

Даже неловко было.

Девушке его помощь нужна была, а не вот это всё.

И Лекс это понимал, но с собой сделать ничего не мог.

Тело требовало свое.

И хоть убейся.

— Ты сиди и не двигайся, я тебе помогу. Руки только приподними. Осторожно. Вот так.

Мужчина развернул свою кофту, которая хрупкой девушке была как платье, и помог облачиться в нее, а затем сел на корточки, чтобы подвернуть рукава.

— Так лучше?

— Да, спасибо, Алексей Алексеевич. За всё…

Девушка словно не договорила что-то и как-то сначала сжалась, а потом неожиданно поднялась и взяла его за руки.

Такого выпада Лекс никак не ожидал, как и того, насколько бурно отреагирует на легкое и невинное прикосновение девушки.

Господи! Она всего лишь коснулась его страшных изуродованных рук, а у него душу свело от спазма! И ведь не скривилась от омерзения, хотя это Лекс понял бы и даже принял.