И не зря я ему кричала. Потому что в следующее мгновение мы уже стоим на большом балконе.

Вокруг ветер, огромное количество людей, громкая музыка, но там, на краю балкона, чертовски красиво!

Там ночь. Огни. Вывески. Все словно в фильмах и даже лучше. Потому что это происходит со мной. Потому что это моя реальность.

Завороженно смотрю вперед. На огни. На город, полный историй и желаний. На свою новую реальность. На мечту, которая сбылась.

Вон он — мир свободы. Мир, который я желала.

Застываю, не в силах сказать ни слова.

— Ариэла, я поздороваюсь с ребятами. Стой здесь, — просит Альберт и отпускает мою руку.

— Ари, будь здесь! Я тоже поздороваюсь с парнями, — говорит брат, оставляя меня.

Но я даже не обращаю на это внимания.

Подхожу к краю балкона и отключаюсь от всего мира. Сейчас есть лишь я и эта ночь.

И никого больше!

Я свободна!

Рядом нет папы!

Я… вырвалась из плена.

— Где твой пиджак? — спрашивает любимый голос за спиной, а после мне на плечи опускается мужской пиджак с ароматом, который я узнаю из миллиона.

Емельян.

Сердце пропускает несколько ударов от его близости.

Старательно беру чувства в свои руки, но выходит паршиво.

— Он в машине, — отвечаю ему, продолжая смотреть на ночной город. — Здесь так красиво! — произношу, укутавшись в пиджак полностью.

— Не красивее, чем ты, — звучит голос Емельяна рядом с ухом.

— Что? — оборачиваюсь к нему, не понимая, показалось мне это или нет.

— Смотри вперед, — просит он и разворачивает меня обратно в сторону огней. — Видишь там зеленый огонек? — спрашивает, пальцем задав направление моему взгляду.

— Да!

— Это вывеска нашего офиса.

— Да?! Ого!

— А посмотри туда, — меняет направление. — Это мост. Его только отремонтировали в этом году. Теперь по ночам он особенно привлекает внимание всех, кто любит красивые фотографии, — рассказывает и подходит вплотную, приобняв меня одной рукой за талию, якобы чтобы я не упала, но… но он уже так делал на яхте. Он делал это, чтобы обнять меня.

— Да! Очень красиво! — признаюсь ему, тяжело сглотнув и сдержав маленький шажок вперед, чтобы отстраниться и не дать воспоминаниям разбить сердце. Делаю вид, что меня привлекает вид внизу. — Людей отсюда даже не видно… Это грустно.

— Почему? — спрашивает он, не делая попыток подойти вновь.

Не знаю, расстраивает это меня или нет. С одной стороны, хочу, чтобы он подошел и вновь обнял, но с другой стороны — моя боль…

— Одиноко, — пожимаю плечами, повернувшись к Соболеву. — Осознаешь, что мы ничтожно малы по сравнению с одним городом. Но есть другое. Даже находясь здесь, в десятках метрах над их головами, мы можем чувствовать их энергию, — произношу и хоть понимаю, что вновь озвучу очередной бред, который формируется в моей голове, я хочу с ним этим поделиться. — Ты знал, что когда люди думают, мечтают и радуются, то их энергетическое поле становится все больше и больше? В конечном итоге это поле начинает расщепляться на мелкие частички и растворяться вокруг этого самого человека, — произношу, руками нарисовав круг в воздухе. — Говорят, что счастье заразительно — и это правда. Сегодня, сейчас чужое поле расширилось и заразило меня. Ты даже не представляешь, как счастлива я в данную секунду.

— Он тебе нравится?

— Что? — не сразу понимаю, о чем он говорит.

— Альберт, — поясняет Емельян, не сводя с меня взгляда. — Он тебе нравится?

— Нет! — восклицаю в ту же секунду. — Он… он веселый и кажется мне плюшевым мишкой. Знает много историй, — описываю то, что мне нравится в этом мужчине. — Но его поле не подходит моему.