Все вокруг были при деле, куда-то шли, что-то несли, одна Лада чувствовала вину за свои пустые руки, поэтому тихо вошла в опочивальню барыни и стала рядом с чтицей Надей, что сидела у окна и медленно, иногда путая слоги, пыталась разобрать историю о житие Святой Ольги.

Эту притчу все знали наизусть, могли бы пересказать, до того барыня её любила, но заставляла читать Надю, не зря же её грамоте обучила.

Лада раздвинула лёгкие занавеси, чтобы дать чтице больше света, и отошла за её спину.

Барыня, по счастью, продолжала прихорашиваться. Одна из девиц переплетала ей косу, другая держала наготове ленты, а третья отбирала живые цветы, чтобы украсить причёску хозяйки. Баба Хрися тем временем самолично застилала постель, хотя на то были другие девушки, но нянюшка любила показать, что она сделает лучше. Когда хозяйка то заметить могла.

— Иди сюда, Лада, потри мне виски розовой водой, как ты умеешь, что-то у меня голова разболелась, — окончив наводить красоту и удовлетворённо хмыкнув в зеркало, обернулась барыня.

Оделась она на старинный манер, наряд очень шёл хозяйке, делал её ещё выше и краше. Движения становились томными, плавными, настоящая лебёдушка!

Лада поклонилась и принялась исполнять свои каждодневные обязанности. Пальцы у неё были лёгкими, маленькими, мягкими и волшебными, так барыня говорила, а такие слова только пугали: не хотелось бы получить обвинение в ворожбе даже из зависти.

Девушки соперничали друг с другом за хозяйские подарки, хотя те бывали нечасто и обычно причиной тому либо надоевший гребень хозяйки, либо треснувшее по ободку зеркало. Приметы нехорошие, но как знак барской милости сойдёт. И другим можно сказать, что раз подарила барыня свою вещь, значит, скоро просить её можно будет о заветном.

Таков обычай завела Алина Никоноровна и сама строго ему следовала. Коли нет дурного в просьбе, дозволяла желанию девицы исполнится. Последний раз милость заслужила Надежда, подарили молитвослов: буквы подстёрлись, зато кое-где осталась видна позолота, нанесенная на большую причудливую букву в начале потемневшей страницы.

Выкидывать молитвы, пришедшие в негодность, нельзя, а тут в дело. Девица читать обучена, пусть себе время с пользой проводит. Надя мечтала о монастырской службе, но родители уже просватали её за сына соседа, пастуха Алексия, однако слово барина могло всё поменять.

Маруся по знаку бабы Хриси затянула песню о несчастной любви девицы к молодому воину, остальные подхватили, а Лада знай себе растирала виски хозяйки, чертила круг, как на воде, повторяла про себя подслушанные когда-то во сне слова: «Упокой вода печали и беды, смой огорчение и боль, даруй успокоение рабе Божьей Алине».

И хозяйка успокаивалась, вытягивала руки, будто снимала с себя тяжкий груз, отталкивала горести. Конечно, Лада о своём тайном словоблудии никому не рассказывала, грех всё, что не исходит из Писания. Страшный грех.

А это просто фантазии, да кто поверит! Лада любила воду и часто поверяла ей свои мечты, планы и огорчения, с детства говорила с ручьями, со стоячей водой в корыте, сказывала, что видит в воде образы всякие, а потом выросла и забыла. К счастью, так покойная матушка говорила.

— Руки у тебя золотые, — Алина Никоноровна сделала знак прекратить. — Подите все, кроме Лады. Хрыся а ты останься, да позови кого велела. Помнишь?

Нянюшка поклонилась низко и засобиралась к двери, крестясь на порог.

— А вы ждите нас, да платки приготовьте, в церковь пойдём.

Девушки стайкой выпорхнули в дверь, вслед за нянюшкой, Лада ощущала в спину завистливые взгляды и удивленные возгласы, в которых так и слышалось: «Чем эта пигалица такое заслужила? Молчунья, а сама тихим сапом в доверие к барыне втёрлась».