Мой вопрос словно разбудил ее. Она встряхнулась, глубоко вдохнула и выдохнула. У меня засосало под ложечкой. Отчего-то пришло ощущение приближающейся беды. Неприятное, вязкое, в нем утопаешь, как в паутине, цепенеешь, осознавая: выбраться - никак.   

- Ты имеешь право знать, - сказала мама глухо. - Ты сегодня спрашивала о Кано.

Я вздрогнула, вспомнив сегодняшний сон.

А еще раздался чуть слышный звон… Что-то мне напомнивший… Точно! Так звенело зеркало, сегодня, во сне, прежде чем исчезнуть и показать мне двух драконов… Или открыть к ним… путь?

- Когда-то я его любила, - продолжила рассказывать мамочка и опрокинула внутрь чашку. Поморщилась, помотала головой.

Я захлопала ресницами.  

- Я… я… не хотела причинять тебе боль, - пробормотала я, думая, что мы все-таки говорили о каких-то разных «Кано». Не могла же мамочка любить… дракона?

Мама невесело усмехнулась и отмахнулась

- Это было в далекой молодости. За те годы, что прошли… Мы оба… сильно изменились. То есть я изменилась. Кано… я много лет его не видела. И никогда больше не увижу.  

 - Я видела его во сне! - вырвалось у меня.

Мама не выглядела удивленной. Посмотрела на меня внимательно, потом кивнула.

- Ты имеешь право знать, - сказала она после паузы. - Твое настоящее имя Ириэль. В тебе течет кровь Видящих и Помнящих морского народа.

Звон усилился, стал почти осязаемым.

Я удивленно взглянула на маму. Она серьезно? Каких еще Видящих? Каких Помнящих? Какого морского народа?! При этом я была уверена, звона мама не слышала! А он становился все громче…

Мама смотрела на меня долгим взглядом.

- Ты родилась от человека этого мира, - продолжала мама. - Но в тебе течет моя кровь. Кровь Видящей Ириэль. В честь ее тебя и назвали. Я должна была так поступить. Ты седьмое дитя в ее роду. Седьмая девочка.

Что-то такое я припоминала. Кажется, в свидетельстве о рождении и вправду значится «Ириэль».

В детстве я не придавала этому значения, когда получала паспорт, вписала туда более привычное слуху «Ирина». К тому моменту я так свыклась с тем, что меня зовут в честь диснеевской «Русалочки», что сама порой сомневалась в своем имени.

Мама продолжала что-то говорить, но звон стал просто оглушительным.

Я помотала головой, словно щенок, что вылез из воды, а потом пространство напротив заискрилось… и что-то произошло… а в следующий миг на меня внимательно смотрел тот самый Кано. Из сна.

А маму не видел! Но я готова была поспорить, искал взглядом именно ее!

Мою очумевшую физиономию мама, должно быть, отнесла на счет своих откровений. Она снова виновата улыбнулась, отпила из чашки.

И тут Кано заговорил. Я узнала его голос. В нем слышался рев водопада, грохот подводных камней, шум прибоя. А мама его не слышала!

- Мичио думал скрыть от меня Мари в зеркальном мире, - сказал он, глядя мне в глаза. - И она, напуганная моим злейшим врагом, закрыла за собой врата… Но есть то, что вернет ее в истинный мир. Своя кровь. Зову крови не сможет противиться даже оставшаяся там…

- Зову крови? - растерянно переспросила я.

И Кано кивнул! Он слышал меня!

- Зову истинной крови, - подтвердил он мою догадку. - То, что нужно. Иди сюда, девочка.

И человек, который в моем сне превращался в дракона поманил меня рукой! И при этом посмотрел так, что я себя кроликом перед удавом почувствовала!

- О чем ты, милая? - растерянно спросила мама. - Какой зов крови?

- Зов истинной крови, мама! - ошарашенно повторила я слова Кано. - Он так сказал!

- Кто - он? - не понимала мама. Потом словно какая-то догадка осенила ее, она обернулась. Вид у мамочки стал беспомощный.