- Сохранить мир?! - не выдержал Кано. - Так ли я воспитывал тебя, Рэйдэн?! Ты должен был продолжить начатую мной войну, победить в ней, завоевать Огненный дракарат, поставить его на колени!

- На колени? - переспросил сын. - Своих братьев? Драконов? Тебя ли я слышу, отец? Верховный предводитель Водного дракарата, Кано, кто получил свое имя в честь мудрого бога воды? Ты лучше меня знаешь, что такое война, что это для драконов и дракаратов. О людях и других расах я просто молчу. Морской народ долго будет еще помнить былое и селиться на отдалении от дракарата.

- Русалки и тритоны возвращаются, - сказал, отмахнувшись, Кано. - Морской народ - вечные спутники Водных драконов, как кицунэ - спутники тех, кто живет на материке. Такова воля богини Инари, Матери Всех Драконов, такова воля и остальных богов.

- Не мне рассказывать тебе о тяготах войны, отец. Не мне вспоминать о потерях, которую несет в войне каждая раса, и пусть мы сильнейшие в этом мире - но и мы не исключение. Ради памяти мамы и многих других ты должен думать не только об уязвленном самолюбии, отец, - в голосе говорившего зазвенела сталь.

- Ради памяти своей матери ты должен был смешать дракарат Мичио Кинриу с пылью!! - взревел Кано.

- Ты знаешь не хуже меня, что то была случайность. Трагическая случайность, отец.

- Мичио Кинриу заплатит мне за все, - сказал Кано и добавил как-то устало: - Если бы ты был достойным сыном, Рэйдэн, Огненный дракарат был бы уже наш.

По возникшей паузе я поняла, что сына больно ранили слова отца. И все же, когда он заговорил снова, в голосе его слышались все те же стальные нотки.

- Я годами добивался этого мира, отец. Не шел на открытый конфликт с Огненными.

Кано вздохнул. Я осторожно выглянула из-за колонны и увидела, как тот нахмурился, поджал губы. Вид у него был задумчивым. Наконец он заговорил:

- Есть в этом и плюсы, сын. Ты хорошо подогревал ярость Мичио. Ты заручился поддержкой Ледяного клана. С этого дня в Водном дракарате объявляется военное положение. Грозовые острова, как прежде, станут площадкой для тренировочных боев. Я призову сильнейших боевых магов и Ворожей для обучения нашего войска. В ближайшее время наш дракарат станет сильнейшим, нашей армии не будет равных.

- Значит, ты решил - быть войне, отец? - спросил тот, кого никак не удавалось рассмотреть.

- Да, сын. Быть войне.

Собеседник не ответил. Должно быть, обдумывал услышанное.

- В ближайшее время Грозовые острова оценят блокирующим магию пологом, - продолжал Кано. Бои будут проводиться в самой слабой ипостаси, - человеческой. Доведя до совершенства человеческое тело, силу мышц, скорость реакции, мы укрепим истинные ипостаси, усилим магию.

Когда сын не ответил, Кано добавил:

- Ты будешь тренироваться наравне со всеми, сын. И даже в более жестких условиях.

- Я сделаю все, что ты скажешь, отец, - голос сына был по-прежнему спокоен, но мне показалось, что в нем звучит тщательно скрываемая ярость.

- Я знаю.

Что-то тревожное прозвучало в тоне Кано. Что-то, что заставило меня снова выглянуть из-за колонны.

Над широкой ладонью дракона зависло что-то светящееся, имеющее форму слезы.

- Слеза Богини? - все также спокойно поинтересовался сын.

- Именно, - ответил Кано и от этого тона я поежилась, такой тревогой повеяло вдруг от этого странного артефакта. Я впервые видела магический артефакт, причем в действии, и почему-то с каждой минутой увиденное нравилось мне все меньше и меньше. Я сама не знала, почему.

Кано сделал какой-то жест и светящийся артефакт разделился надвое. Одну часть дракон убрал в мраморный ларец, вторую продолжал удерживать в воздухе, между собой и сыном.