– Что ты кричишь? – спокойно ответил знахарь, теребя в руках какой-то сушеный цветок. – Но это же правда. Ты не планировал влюбляться, не планировал строить отношения. Даже, когда кувыркался на сене с русалкой той ночью. Ты просто поддался чувствам. А потом она исчезла, и ты вздохнул с облегчением. А сейчас, когда Луна снова появилась в твоей жизни, она чувствует сама, что лишняя. И мучается от этого. Я же не слепой. Я вижу, как она смотрит на тебя, какими глазами. Как влюбленный щеночек. А что делаешь ты? Играешь с ней. То манишь и ласкаешь, то отталкиваешь.

– Это она так сказала?! Да я ношу ее на руках! Прекрасно отношусь к ней! Да я… – взвился я, понимая, что в глубине души ноют занозами слова знахаря.

Ведь он прав. Луна очень сильно понравилась мне. Но я боялся привязываться, подвергать опасности. Поэтому так часто отталкивал ее. Но так нельзя.

– А зачем тогда, то зелье, за которым ты пришел? Которое едва не убило ее! Она тебе в тягость больная, да? Ты любой ценой хочешь ее вылечить, не думая о последствиях? Не думаешь о том, что она может погибнуть? К какому знахарю пойдешь следующему? Чем напоишь бедную девочку снова? А ведь нужно все-то подарить ей любовь, заботу, ласку! И принять ее такую, какая она есть! Луна этого жаждет, к этому тянется, понимаешь ты, слепой дурак?!

– Да какое ваше дело?.. – задохнулся я от возмущения, понимая, что близок к тому, что набью морду этому доброхоту.

«Вот еще, проповедник выискался! – мысленно возмутился я. – Морали читает, советы дает! Может, Жак нажаловался ему на меня, и знахарь решил отомстить мне за то, что полез к его подмастерью с кинжалом? Да я ему…»

Но я не успел приступить к активным действиям. Хотя уже стиснул кулаки. Ведь услышал сдавленный женский всхлип и обернулся, увидев щелку в двери. Вот черт! Луна… Я же оставил ее на лавке! И один дьявол знает, что она услышала!

Я рванулся к двери, распахивая ее. Но на лавке никого не было.

– Луна, где ты? – рявкнул испуганно я и огляделся.

Луна не могла далеко уйти. Она еще слаба после лечения. Да и ноги не дали бы ей быстро сбежать. Куда же Луна могла подеваться? Уйти разве что в сад?

Луна

Мне казалось в этот момент, что сбылись все мои худшие кошмары. Я не слышала весь разговор. Но четко поняла одно: я была нужна Нейтану только лишь на одну ночь. А так я ему в тягость. Больная – в тягость, он поэтому и искал снадобье, чтобы вылечить меня. Чтобы облегчить себе жизнь!

Злые слезы закипели на ресницах. Я вскочила на ноги, даже почти не чувствуя боли. Понимая, что нужно бежать, бежать… Куда угодно, лишь бы подальше от этого слишком привлекательного мерзавца, в которого я имела неосторожность влюбиться!

За домом знахаря был разбит сад. Большой, неухоженный, но красивый. Я так поняла, что раньше у знахаря была жена. Она и занималась садом. А потом умерла. Знахарь любил ее, поэтому не вырубил сад, но ухаживать за ним не смог. Слишком болезненны были воспоминания о былой любви. Поэтому сад оказался заброшен. И он спрятал меня.

Я бежала слишком медленно, спотыкаясь и хватаясь за деревья. На мою печаль, широкие стволы деревьев обвивали вьющиеся стебли диких роз. Они цеплялись шипами за мою одежду, царапали кожу. Но я будто не замечала боли. Лишь тяжело дышала, надеясь скрыться в этой гуще кустов и цветов, чтобы не видеть Нейтана. Но мне не повезло и в этом. Когда я присела на черную кованую скамейку, то услышала треск веток. И поняла, что Нейтан идет ко мне.

– Что ты вытворяешь, Луна? Ты понимаешь, что слаба и тебе нельзя бегать? – он взял неверный тон.