– Клади ее на стол. Я должен ее осмотреть. Это та девушка, для которой ты покупал снадобье?

– Да, – я осторожно уложил Луну на стол, прихватив невежливо с табуретки какой-то мешочек с травами, чтобы использовать вместо подушки для моей девочки.

Знахарь покосился на меня недобро, но промолчал.

– Ну, братец, чего ж ты мне сразу не сказал? – через время вздохнул он, качая головой.

Осмотр продлился недолго. Я честно старался не заглядывать в ту сторону, где послышался треск ткани платья. И где знахарь начал пользоваться своими магическими штучками для осмотра. Может, я тайно боялся того, как сильно меня потянет к лежащей без сознания Луне? Это противоречило всем правилам, ей плохо, она умирала, а я думал о том, как сильно хочу ее обнять и покрыть поцелуями… Может, тогда она воскреснет?

– О чем не сказал? – рявкнул я, подходя ближе.

Знахарь уже натянул на Луну ее платье и подошел ко мне, скрестив руки на груди.

– О том, что это не простая девушка. Не смертная, не магичка даже, не ведьма. Это русалка. Еще и особенная…

– О том, что она особенная, я знал и без тебя, знахарь, – недовольно буркнул я. – Говори ближе к делу, чем ты отравил ее!

– Не я отравил ее! А по твоему недосмотру приготовил совсем не то зелье, которое ей было нужно! И теперь она умирает! Умирает по твоей вине! – кажется, знахарь разозлился не на шутку, когда читал мне мораль.

А я просто оцепенел, понимая, что и правда оплошал. Я не сказал, кем является Луна, не желая раскрывать ее историю.

– Ты… Ты не предупредил, что твое зелье может быть опасно! – взревел я, набрасываясь на знахаря и хватая его за шиворот, толкая прямо к деревянной стене.

Он был немаленький, и от толчка вверху, на деревянных полках, что-то зазвенело, посыпалось на наши головы. Я отчаянно надеялся, что то, что рассыпалось, магическое. Что перенесет меня обратно, в момент, когда я покупал это злосчастное зелье, что оно повернет время вспять, но… ничего не произошло.

– Отпусти, – фыркнул, тряся головой и встряхивая длинными нечесаными космами, знахарь, и я послушно разжал кулак. – Я приготовлю противоядие. И больше никогда не смей давать что-то этой девушке! Она еще и потеряла свой хвост… Я боюсь, что противоядие может не сработать! Или пойти побочный эффект! Ты понимаешь, как мы рискуем с тобой? Рискуем жизнью этой девушки!

– Выбора нет. Мы должны рискнуть и спасти ее. Без нее мне жизнь – не жизнь. Пожалуйста, знахарь, помоги мне! – почти взмолился я, понимая, насколько ничтожны наши шансы.

– Жестокие божества не зря просят высокие цены за свои услуги. И горе тому, кто смеет с ними спорить и менять их решения, – тихо ответил знахарь, когда я отпустил его и отступил на пару шагов.

По его лицу было заметно, что он сильно переживает.

– Но Луна страдала от боли… – попытался воспротивиться я.

Знахарь поморщился:

– Значит, такова была воля божеств. Ты хотел избавить ее от боли, но этим лишь навредил. Побудь с девушкой, подержи ее за руку, она успокаивается в твоем присутствии. А я пока отойду на кухню приготовить снадобье.

Так знахарь и сделал. А я тем временем присел прямо на деревянный стол, смахнув с него какие-то сушеные листья. И взял за руку Луну. Она лежала смирно, не шевелясь, хотя лицо с закрытыми глазами изредка искажалось гримасой боли.

– Потерпи, моя малышка… – прошептал я нежно.

Я вложил свою теплую ладонь в ледяную руку Луны. Мысленно пытаясь согреть ее. Хотя зачем мысленно? Покосившись на занавесь, что отделяла кухню и гостиную, где знахарь встречал гостей, я поднес безвольную руку Луны к своим губам, пытаясь согреть дыханием.