Ник не любит целоваться с курящими.

Агата прячется от него.

Значит, этот му… мужчина с кем-то там целуется, а после лезет ко мне?

Вместо того чтобы просто спихнуть Ника за борт, я вспоминаю, что отцу нужны деньги. И я профессионал. И злиться на парня у меня нет причин, на самом деле. Один раз, что был между нами пару месяцев назад, ничего не значит.

Если Ник хочет, он может изменять своей девушке, что, конечно, показывает его с ужасной стороны, но это его право. Я не стану рассказывать Агате лишь  по двум причинам. Во-первых, они тогда могли быть не вместе, а я не хочу, чтобы наша с Ником связь всплывала. А ещё Агата выглядит, как та, кто любит потаскать конкуренток за волосы. А мне они дороги – не зря ведь столько времени восстанавливала масками и уходом. После стресса в школе они лезли клочьями, а теперь пришли в норму.

Исаев не стоит моей шевелюры. 

– Ник, а там ещё орешки были, принесёшь? 

Стас улыбается, забирая поднос. Вся их компания, за исключением Агаты, расположилась на двух больших матрасах, подставляя лица солнцу. Ловлю взгляд Ника, но поспешно отворачиваюсь. 

– Ты мне или ей? – Парень развалился на краю, весело подмигивает. Весело ему! – Конкретней. А то решу, что ты меня пытаешься припахать.

– Ей, Нике. – Стас улыбается. – Не сложно же?

– Нет, это моя работа.

Уже жду шуточки вроде той, где спрашивают, что ещё входит в мои обязанности. И, кажется, Олег, открывает рот, чтобы что-то сказать, но получает тычок от Ника и замолкает.

Направляюсь обратно за орешками, чувствуя взгляд меж лопаток. Учеными доказано, что у людей нет рецепторов, которое бы могли ощутить чужой взгляд.

Но дрожь по спине не могла появиться просто так, сама по себе. Определённо что-то должно было быть, вынуждая меня лететь в рубку, обеспечивать себе спокойствие.

Уверена, что меня ещё будут гонять пару раз, а потом успокоятся до тех пор, пока не остановимся. Тогда их только пересчитывать в море, надеясь, что одной конкретной черной макушки я недосчитаюсь. 

Слышу приглушенный смех, потом – дикий ржач. Девушка шипит и что-то им втолковывает, чтобы вели себя тише. А к моменту, когда я высыпаю орешки в тарелку, возвращается и Агата. 

– Нам долго ещё плыть? 

– Около тридцати минут; мы обходим по дуге опасные места и остановимся там, где безопасно. После можете плавать сколько угодно. – Забираю у Стаса пустую баночку из-под колы. – Или поменять место, как захотите. Надо только предупредить, чтобы рассчитывать время.

– А есть красивые места? – Близняшка Агаты хмурится. – Я бы сделала фотки.

– Тебе лишь бы фото! – Ник закатывает глаза, за что получает подзатыльник от самой Агаты. А я совсем не злорадствую, ага! – Агата, блин! За борт пойдёшь, как безбилетник.

– Злой ты, Ник. Не любишь меня. – Она падает на его колени, прижимаясь головой. – Утоплюсь с горя. Но любишь же?

Натягиваю улыбку, нахожу пустую тарелку из-под фруктов и ухожу в свой закуток. Несусь туда, не обращая внимания на то, что яхту качает на волнах. Самой хочется за борт броситься!

То есть, никаких же причин нет. Кроме Исаева! Потому что он пристаёт ко мне, а теперь на нем какая-то девица лежит, которая ещё и курит украдкой, потому что Ник не одобряет. 

Выбрасываю мусор, мою посуду. Хочется пойти и придушить кого-то –просто из принципа, из женской солидарности. Папа же вечно говорит, что мне нужно поддерживать женский род, а не топить его своими фразочками. Вот, отомщу за Агату!

Медленно дышу, пытаясь понять, от чего меня так повело. Ник мне никто, это точно не ревность. Обида? Скорее всего. Что-то вроде желания нравиться тому мальчику, который мне вовсе не сдался. У всех же такое бывает.