Да, помимо ордена сам царь курировал еще и реформу налогообложения, с целью сделать невыгодным князьям держать личные дружины, а передавать обученных воинов на казенное содержание. Затратно, но в перспективе это резко снизит возможность новой гражданской заварушки. Мало ли причин для самодурства и помимо партий грусситов и гросситов! Рус искренне похвалил Эрлана за эту инициативу, о которой сам не догадался, и, быстро проанализировав факты, пришел к выводу, что всего за три с половиной месяца его отсутствия работа проделана колоссальная!

«И после этого Эрлан считал себя марионеткой? В корне неправ. А Филарет? За два месяца пройти огнем и мечом до незамерзающего океана! Это больше двух сотен миль на запад! Правда, много недобитков осталось, но с ними разбираются».

Рус выразил восхищение объемом выполненной работы и еще раз поблагодарил всех присутствующих и заочно командование армией. Все, включая завороженную обилием сведений Гелинию, дружно встали и с достоинством поклонились. «Божий пасынок» почувствовал неудобство. Вроде как не за что, но… приятно, черт побери!

Пообедали здесь же, на колесном столе, похожем на вчерашний. Разумеется, не употребляли. Серьезное дело – совет!

Отобедав, Рус наконец сказал главное, о чем давно чесался язык:

– Мне надо посмотреть все координаты, желательно с их привязкой к реальной карте.

– Князь… – Секретарь Горлик, поклонившись, впервые подал голос, который оказался приятным баритоном. Опытный царедворец не сомневался в титуле «Четвертичного Царя»: бывший – значит, князь. – Их две тысячи триста двадцать, многие написаны просто с названием мест, с картой их еще не соотнесли.

– Давай так, – чуть подумав, ответил Рус, – я буду смотреть, читать, а ты стоять рядом и показывать это место на карте. Идет?

– Как прикажешь, князь, но это… с учетом того, что есть координаты, уже нанесенные на карту… займет не меньше двух четвертей непрерывной работы. Мой долг – предупредить, но я готов.

– Я тоже, – сказал Рус и посмотрел на остальных. – Все… товарищи. – Слово всплыло само. Но не мог он после изнурительного и такого объединяющего совещания назвать Эрлана, Вавилиана и Фридланта «господами» или «уважаемыми» – это отдаляет. – Можете быть свободными. Я вынужден занять твою комнату, Эрлан. Вот, кстати, поводите Гелинию по дворцу, сводите в храм. Ей интересно. Правда?! – спросил с таким напором, что жена вынужденно согласилась. – Я так и знал. Нет, если хочешь, отдохни.

– Что ты, Рус, я ни капли не устала! – соврала она.

В ее голове с громким бульканьем варилась каша, однако надо поддерживать реноме мужа – божьего сына, дарки его раздери! Придется походить, повосторгаться. Тело можно легко взбодрить Силой, но голову…

Перед уходом к Русу незаметно подошел Фридлант.

– Я приготовил тебе выписки из «Божественного Завещания», – сказал он, поднимая увесистую кожаную сумку с заплечным ремнем. – Без сотворения мира, без подробного описания деяний твоего отчима… – Он определился в отношении Руса – пасынок Френома (в самую точку!), что ничуть не снижало его статус. – …Но с основными вехами, которые знает каждый этруск. Краткая история за последнюю тысячу лет, описание традиций. Ты должен это изучить, – сказал, твердо глядя в глаза «божьему пасынку».

– Изучу, – не менее серьезно ответил тот.

Взял сумку, повесил на плечо и вдруг… сумка исчезла! Дешевые понты, но надо подкреплять веру в себя. Народ имеет свойство быстро забывать, «кто есть кто».

А сумка со свитками легла в «пространственный карман», о котором популярно рассказал Тигран, а по-русовски – в расслоение, подсказанное Духом слияния с астралом. Слабенькая метка из Силы Геи в «кармане», на которую хватало и той Силы, которая всегда лежала в телесных каналах – аналогичная «подпись» на предмете. Слабенький волевой посыл «скрыть» – и готово! То же самое в обратном порядке: метка вещи на руке, желание «вытащить», и она в нашей реальности. Практически без затрат и незаметно для магов: ниточка Силы возникает на неуловимое мгновение, да к тому же в телесных каналах.