– Пусть пробует, – твердо сказал Рус и поправился: – Я сказал «пробует», это не значит, что надо немедленно рушить все устоявшиеся порядки. Пусть начинает с самых боевых частей, с общих дозоров. Но политику вести на окончательное смешение! – И соизволил пояснить: – Мне пришлось послужить в армии, куда приходили ненавидящие друг друга народы. В спокойном гарнизоне – да, вражда сохранялась, но в боевых условиях я ни разу не слышал, чтобы кто-то стрелял в спину своему исконному недругу. Общий враг объединяет, и я удивлен, что Филарет того не ведает. – Он умолчал о случаях стрельбы по «товарищам» из-за иных причин, которые в Афгане бывали.

– Конечно, знает! Но… – возмутился Эрлан.

– Понимаю, – перебил его Рус, – зачем ломать устоявшиеся полки, если и так все идет неплохо? Но впредь – передай ему мой наказ, однако напомни, чтобы не переусердствовал. Будущее будущим, но и снижать боеготовность армии ни к чему. Все в меру. Понятно?

– Ты вспомнил свою жизнь? – внезапно спросил Фридлант.

– Кое-что, – уклончиво ответил «сын Френома» и всем видом показал, что обсуждать свою биографию не намерен.

Вавилиан продолжил доклад. Положение в стране, отношения в верхушке знати, созыв Думы. Когда дошло до создания ордена, Хранитель передал слово Эрлану, который, даже будучи царем, эту проблему не смог скинуть на подчиненных. Слишком нова она оказалась и как раз соответствовала его знаниям: Академия и долгая жизнь в «просвещенных» странах, где ордена действуют давным-давно. Вообще-то он сильно сомневался в необходимости такого заведения, без которого в Этрусии прекрасно обходились, обучаясь магии Призыва при храмах, но с Русом не поспоришь.

Не успел Эрлан приступить к докладу, как был вежливо остановлен Верховным жрецом Фрегора – столицы царства.

– Ты прости, Рус, – Фридлант смело обратился к пасынку Френома, – но я тоже недопонимаю причины создания нового учебного учреждения. Объясни. И наше рвение удесятерится.

– Хм, я удивлен… – Рус, подумав, обратился к царю: – Эрлан, ты учился в Академии и с тобой множество гросситов. И как, враждовали? Нет. А после учебы так ли ты желал навредить сокурснику, как другому гросситу?

– Ты прав, Рус, – несколько озадаченно согласился Эрлан. – С одним мы даже переписывались…

– Знаю, посланник в Тире, я с ним общался. Это одна сторона общего ордена, а другая… – Четвертичный Царь снова задумался на полстатера. Ему внимали, чуть ли не глядя в рот. – Системы Призыва Духов в разных храмах разные. Это и плохо, и хорошо… я немного запутался. Надо собрать наставников, дающих лучших выпускников. Пусть они обсудят друг с другом их методы. Они, согласитесь, очень личные. Потом приду я, обещаю, и тоже внесу свою лепту, свой метод Призыва. Ты включен в работу, Фридлант?

Жрец кивнул.

– Докладывай, Эрлан. – Рус, посчитав свою миссию выполненной, облегченно выдохнул.

– …поэтому пока организовываем один, при одном фрегорском храме. Уже прислали копии методов Укрощения Духов… – Услышав эти слова, Рус не выдержал, поморщился. Повисла неловкая пауза, но, так как «божий сынок» явно ждал продолжения, царь продолжил, но уже неуверенно: – Структуры из Силы Призыва прислали астральные координаты всех известных мест. Это случайно, теперь они бесполезны…

– Стоп! Как раз они-то очень полезны! Для меня. А может, и… но это после. Продолжай.

Собственно, далее пошли хозяйственный вопросы, в которые Рус не особо вникал. На всех, склонных к Призыву, одного ордена не хватит, поэтому большинство так и продолжат обучение по старинке, в храмах, однако в первую школу соберут самых способных, примерно пять сотен на курс.