Сбито полторы сотни машин! Одно их присутствие на фронте в корне меняет ситуацию. Всё, их больше нет. И как венец всего окружение крупных сил, которые Европа бросила в гневе, ради своих амбиций.

Европейцы, конечно, сделают выводы, будут пробовать новые подходы, и Гардарика просто обязана идти впереди. Просто чтобы выжить. Ведь если смотреть на отношение потерь, картинка получается загляденье. Почти пять европейцев за русского! А если в абсолютных числах? Ничего не поменялось!

Пятьсот миллионов за вычетом Британии дают четыреста, да против двухсот пятидесяти Гардарики. На эту секунду убито полтора миллиона европейцев. Пусть в год будет два. Чтобы просто сравняться, нам понадобится более десяти лет такой войны.

Да-да, на войне гибнут молодые, активные, и техника значит очень многое. Без техники и войны бы не устраивали, они без техники убивали бы слишком мало людей и ни на что бы не влияли.

Потому-то и нужно Гардарике производить больше машин, и они должны работать эффективнее европейских. Мы обязаны всегда и во всём быть впереди, особенно в военном деле, чтоб Европа поняла, что Гардарику не победить никогда.

Не! Хотелось бы когда-нибудь уничтожить Европу, но для этого пока нет подходящих технологий. Будем реалистами…

– Логинов, а как тебя зовут? – спросил я.

– Виталик, – смутился он. – А что?

– Дымова звали Алёшей, – сказал я. – Тоже был капитан. И немного поэт.

– Был? – неприязненно уточнил Логинов.

– Да, его убили в родном городе, – проговорил я. – Он бы тебя сразу понял, а я тупой. Мне нужно время.

– Ладно, попробуй тут уснуть, – улыбнулся Виталик. – Всё равно скоро прилетаем…

И я сразу отрубился.

Действительно скоро прилетели. Логинов меня разбудил, и я вышел по новой приставной лесенке. Прямо у трапа нас ждал чёрный «Москвич». Вместе с капитаном я уселся на заднее сиденье, и автомобиль провёз нас через маленький русский город к офицерской гостинице.

Не, селили всех подряд, только кто ещё поедет в прифронтовой городок? И у кого по нынешним временам есть деньги на гостиницы! А капитан ещё и спросил, по какой квоте желаю взять номер: по боярской или от Совета обороны. Люблю, когда выбор!

Я сказал, что желаю номер с горячим душем, и нам дали двухместный от Совета. В комнате я сразу заявил капитану, что иду мыться, тот пожал плечами, сняв с телефона трубку и накручивая номер. По идее я ничего не слышал из-за льющейся воды, однако отчётливо ощутил, что пришёл какой-то человек. Просто отметил, не вдаваясь, льющаяся вода казалась тогда самым главным. Примерно, через час вышел из душевой.

Логинов вручил мне комплект белья, парадку и отправил обратно. Я переоделся во всё новое, сдирая ярлыки. Снова вышел в комнату и спросил Виталика, сколько ему должен.

– Вещевое довольствие Совета обороны, твой батальон ещё подчинён нам, – сказал он равнодушно. – Пришивай погоны и звёздочки.

Однако сначала я забрал из кармана брюк две запасные обоймы, перецепил с гражданского ремня на военный кобуру с «Парабеллумом», ножны с ножом и ещё одну лимонку на всякий случай.

Потом уселся на диванчик, пришивал на форменную рубашку подворотничок и звёздочки на две пары погон. Оказывается, пока я плескался, вместе с парадкой доставили ботинки и шинель. А на знаки танкиста приклеивать алые полоски не стал, пускай встречные считают меня простым молодым парнем.

Уже заканчивал, в номер постучали. Логинов пошёл открывать и привёл полноватого дядьку средних лет с пухлым портфелем. Он назвался Сергеем Степановичем, служащим Смоленского банка. Подошёл к столу, вытащил из портфеля толстую тетрадь и сказал мне: