Но тогда возникает вопрос: зачем в банде Проклятых шпионы, зачем здесь я? Уж явно не из симпатии Коннери. Я здесь потому, что Коэн слишком мелкая сошка, он явно работает на «верхних», но полагать, что заказчик работает с ним напрямую, было бы наивно. Главаря до сих пор не повязали и не допросили, потому что уверены, что он сам знает только малую толику из того, что происходит. А значит, если арест и допрос таки допустить, он даст мало результатов, зато Коэн и Проклятые будут выведены из игры, и ниточки, тянущиеся к организатору терактов, оборвутся. Да, думаю, Коннери, руководствовался именно этим. Но ведь лучше порвать «нити», чем допустить новый теракт? СБ может не захотеть рисковать.

Сижу, обхватив колени руками, и кусаю губы. Мне нужно связаться с СБ. Срочно. Если они схватят Проклятых, мне вряд ли что-то грозит. Вернут в Нижний мир как отработанный материал. Может, даже не в тюрьму, куда меня должны были отправить за глаз Боба, а на другой завод. Так сказать, из благодарности за попытку помочь. Зато точно не увижу отца и вытащить его не смогу.

Мне нужно связаться с СБ и убедить их, что наше приближение к границе Верхнего мира ничем не грозит мирным жителям, и что я все держу под контролем. Ага, как же… Ну ладно, что все вижу, за всем наблюдаю и точно успею дать знать, если нужно будет срочно устранять Коэна. Да, так правдоподобнее.

А как связаться с СБ? Питер сказал, что за нами будут следить, и он сам найдет способ со мной встретиться. Только кто сказал, что наша встреча не состоится уже после ареста Коэна? «А, этого парня мы знаем. Привет, Кэм». Нет, так не пойдет.

Если главарь намерен подать условный знак своим «верхним», то что мешает мне сделать то же самое моим? Но что это должен быть за знак? Выложить из костров надпись на снегу: «Пит, подними свою задницу и срочно иди сюда»? СБ точно заметят, а заодно и Коэн, и остальные. И здравствуй, «пугало». Бр-р. Нет, знак должен быть заметен тем, кто следит за нами, но не тем, кто рядом.

Мне нужен фонарик, вот что!..

Моя блестящая мысль обрывается покашливанием совсем рядом. Вздрагиваю, поднимаю глаза. Райан стоит в дверном проеме, подпирая его плечом.

— Фред требует тебя на аудиенцию.

Хмурюсь, силясь вернуться мыслями в реальность.

— А ты что, любимый паж королевы? — огрызаюсь.

— Поговори мне еще, — голос Кесседи предельно серьезен. — Он очень зол.

Поднимаюсь.

— Комнат жалко?..

— Кэм, — обрывает.

Что ж, когда что-то делаешь, нужно быть готовым к последствиям. Мой маленький протест принес мне моральное удовлетворение, парочку умозаключений и одну блестящую идею, так что плата оправдана.

— Я понял, — киваю. — Куда?

— Комната справа от входа.

О, аудиенция по всем правилам, в отдельных покоях.

— Угу, — и собираюсь пройти мимо.

— Пойти с тобой?

Моя нога замирает в воздухе, не успев совершить шаг до конца. Мне показалось? Он что, серьезно? И голос такой… Участливый!

Мне становится не по себе.

Свожу в шутку:

— Мы же договорились, ты вступишься, только если меня начнут убивать. — В ответ — ни подобия на улыбку. Вздыхаю, говорю откровенно: — Мы оба знаем, что там будет. Свидетели унижения мне не нужны.

Райан кивает и отходит в сторону, пропуская. Прохожу, передергиваю плечами.

Кесседи, если ты так мастерски играешь, то это хуже ножа под ребра…

***

Коэн стоит, привалившись бедрами к подоконнику, руки скрещены на груди. На улице светло, а в помещении мрачно. Из-за контраста плохо вижу его лицо. Психологический прием, чтобы напугать? Но я не боюсь. Вот когда Райан предложил свою помощь и поддержку, меня пробрало, а гнев главаря — нет, не страшно.