— Почему нет?

— Потому что гора трупов приведет к нам патруль. Никому не нужно, чтобы на нас объявили охоту и искали целенаправленно, — голос у Райана уверенный и хладнокровный, будто и правда все, что его смущает в плане главаря, это невозможность спрятать тела.

— Откуда ты знаешь, сколько их? — прищуривается Коэн. Напрягаюсь.

— Чаи с Сидом распивал, — огрызается Кесседи. — Оттуда же, откуда Рид и Кир про оружие. Слухи.

Коэн кивает, принимая версию.

— И что ты предлагаешь? — Зло прищуривается. — Просто оставить в покое и идти своей дорогой?

— Как вариант.

— Ну уж нет. У меня к банде Сида старые счеты.

— Значит, застаем врасплох и забираем оружие, — соглашается Райан. Еще бы ему не согласиться, сейчас Коэна за уши не оттянешь от идеи нападения. — Но куча покойников за спиной нам не нужна.

— А я слышал от кого-то, что у них есть женщины и дети, — вставляет молчавший до этого Фил.

Огонь азарта в глазах Коэна разгорается еще ярче.

— Женщины — это хорошо. — Чуть ли не облизывается.

Судя по выражению лица Кесседи, он сейчас борется с тем же желанием, что и я на улице, — прибить блондина.

— Значит, решено, — хлопает в ладони Коэн и поднимается со своего насеста. — Собираемся и идем, как только стемнеет. Главное: не нарваться на патруль. Кир, Рид, вы видели, куда этот тип направлялся? Сможете вывести к их лагерю?

— Сможем, — снова отвечает за двоих Рид.

— Отлично, — Коэн доволен.

***

Не.

Хочу.

В этом.

Участвовать.

Можно долго себя обманывать, что тебя уже давно ничего не задевает, что видеть смерть — привычка, быть ее причиной — вынужденная мера, жалость делает тебя слабее, слабость приведет к твоей собственной смерти. Но это все только слова. Раньше мне никогда не приходилось видеть смерть так близко, а до Здоровяка Сида мне ни разу не приходилось убивать. Не жалею о своем решении зарезать Сида и спасти Мыша. Повторись подобные обстоятельства, я убью снова. И если будет кто-то угрожать моей жизни, убью. Это вопрос выживания, остальное — пустой треп. Но пойти и убивать по приказу — для меня за гранью добра и зла.

Коэн с Кесседи еще что-то обсуждают. Фил и Олаф топчутся рядом, иногда вставляя «ценные» замечания, а я отхожу, плюхаюсь на свое одеяло в углу и отворачиваюсь от всех.

Не могу остановить главаря. Я новичок, у меня нет права голоса, тем более если не хочу вызвать подозрения. Если даже Райан не может…

А вот это уже плохо: я думаю о Кесседи слишком хорошо, будто он отличается от остальных, но это неправильно. Райан такой же член банды, как и другие. Будь Кесседи в корне не согласен с позицией Коэна, почему тогда он здесь? А что, если все, что я вижу, всего лишь игра в хорошего и плохого полицейских, чтобы прощупать каждого, использовав, так сказать, индивидуальный подход?

Думать об этом не хочется, но нужно. Верить никому нельзя, и точка. Коэн для меня по крайней мере понятен, а вот Кесседи… Зачем он помогал Гвен? Зачем прикрывает меня? Зачем возится с Мышем? Зачем делает вид, что ему небезразлична судьба банды Сида? Слишком много «зачем» для одного парня.

Снова сажусь. Коэн с Кесседи продолжают негромко переговариваться возле костра. В мою сторону никто из них не смотрит, и некоторое время откровенно пялюсь на этих двоих. Они абсолютно не похожи, ни внешне, ни поведением, но, судя по всему, вместе довольно долгое время. Что может их связывать? СБ сказали, что Коэн стал главарем полгода назад, убив предыдущего. Не похоже, что Райан в банде всего несколько месяцев. Значит, участвовал в убийстве того, кто ему доверял и принял к себе. Доверял… Вот она, цена доверия в Нижнем мире. Не расслабляйся, Кэм!