– Так кроме отца не осталось никого. Одиноко ему должно быть. Все время в работе, о дочери заботится, а женского плеча рядом нет.

– Теть Мил, я же знаю, на что ты намекаешь, – процедила Женя сквозь зубы.

– Ну а что? Человек он при деньгах и семьянин хороший. Разве плохой кандидат?

– Он ровесник моего отца!

– Все мы не без минусов.

На этих словах я не сдержалась и засмеялась в подушку.

– Аня там плачет, а мы тут всякую ерунду обсуждаем. Пойду ее успокою.

– Нет-нет, девочки! Все нормально, теперь я точно не грущу!

Женя вздохнула, ее силуэт мелькнул в сторону кухни – мне срочно нужен кофе. И плевать, что уже ночь. Иначе я не разберусь в этом безумии.

Лада осталась со мной до конца рабочего дня. И пришла на следующий. А всю ночь между ними мы общались, как подростки, охваченные первой любовью, пока не уснули с телефонами в руках.

Такое странное чувство. Последний раз я занимался подобным, когда писал Веронике письма в начале наших отношений. На свидании не был с тех пор, как ее не стало. Даже цветы никому не дарил, хотя некоторые мамочки из Аниного класса пытались познакомиться со мной поближе. Все они ощущались ужасно чужими.

С Ладой все было по-другому.

– Можно спросить, кто такой Сашенька, которому посвящена ваша книга?

– Думаю, нам уже пора перейти на «ты». А Сашенька – мой племянник. Сестра много работает, и я часто помогаю ей с сыном. А вы думали, это мой возлюбленный? – Выражение ее лица превратилось в «лисью мордочку», а я почувствовал, как мои щеки краснеют, словно у пойманного за воровством конфет ребенка.

– Когда я укладывала Сашу спать, то сначала читала ему сказки, но он все время просил новую историю, которую раньше не слышал. Так я и начала придумывать собственные рассказы.

Мы сидели в крошечном кафе в тихом районе городка. Мне оставалось только дождаться, что скажет сегодня экспертиза в квартире над магазином, и, возможно, я наконец смогу поехать домой. Кудри Лады теперь были больше похожи на самый настоящий пожар, я же то и дело поправлял широкополую шляпу. В моих волосах уже проступила первая седина.

– Знаете, а ведь моя дочка учится на режиссуре. Вы бы могли подружиться, – на последних словах я запнулся. Действительно ли Анна готова пустить в нашу семью нового человека? Ей и без того пришлось тяжело в последние годы.

– Было бы замечательно. Пусть приходит на наши чтения. Правда, Сашенька – единственный ребенок, с которым я когда-либо близко общалась. Раньше мне всегда казалось, я буду слишком неловкой с ними и могу нечаянно причинить боль.

Лада маленькими кусочками ела клубничное пирожное цвета ее пушистого свитера. Может, хочет растянуть время? Потому что я делаю то же самое со своим чизкейком.

– Думаю, Аня уже достаточно взрослая, чтобы это не было проблемой. Я куда больше беспокоюсь за ее собственный характер. Вы не подумайте, она замечательная девочка, просто очень стеснительная и потому общаться с новыми людьми для нее очень тяжело.

– Я все понимаю, сама когда-то такой же была. Диана, старшая сестра, часто говорила за меня. С годами стало лучше. Как бы это глупо низвучало, но я постоянно прокручивала в голове диалоги собственных персонажей, да и Саша – мальчик такой активный и разговорчивый, что я теперь дружу со всеми детьми на игровой площадке.

Я отдал Ладе свой пиджак, в котором та утопала, а сам остался в выглаженной рубашке и классической жилетке глубокого синего цвета. Возможно, слишком экстравагантно для встречи в кафе, но я уже и не помню, когда так радовался своему отражению в зеркале.