— Что всё это значит? — спросила я осипшим голосом. И вскрикнула от неожиданности, потому что браслеты выпустили сотни тонких маленьких щупалец, которые стали проникать под кожу, и дальше вглубь, соединяясь, прорастая в нервы и сосуды. Это было безумно больно. Я стала трясти кистями, пытаясь содрать с себя орудие пытки, но мне не позволили. Оба синхронно сделали шаг ко мне и, схватив каждый за свою руку одной рукой, вторую положили на плечо, фиксируя стальным захватом так, что я не могла даже ёрзать. Только ревела от жуткой боли и мотала головой. Когда всё закончилось, они отпустили меня, а я свалилась на постель и, продолжая плакать, укрылась с головой. Долго этим заниматься мне не позволили, сдёрнув полностью с меня простынь и резко поставив на ноги.

— Кто ты? — спросил тимерриец с золотыми нашивками, неожиданно приятным низким голосом. — Кто тебя создал?

— Карина Евгеньевна Королёва, — ответила я, не помедлив ни секунды. — Создал? Мама с папой родили.

— Карина Евгеньевна сейчас находится в допросной. Поэтому повторяю вопрос…

Я не дала ему повторить вопрос, а перебив, сказала:

— Это правда. Я действительно Карина Евгеньевна Королева, только боюсь, что из другого мира… параллельного, очень похожего на этот.

Оба переглянулись, не выказав никаких эмоций, но слегка кивнули друг другу.

— Как называется твоя планета? И какие у неё координаты? — продолжил расспрашивать всё тот же тимерриец.

Говорить мне не хотелось. Возникла ассоциация, что я нахожусь в плену врагов, и меня заставляют рассказать, где находится моя база. Но отмалчиваться не получится. И словно предугадав мои мысли, заговорил второй.

— Время между вопросом и ответом недопустимо долгое. Если ты не будешь добровольно сотрудничать с нами, то придётся применить специфические методы, внедриться в твой мозг и отключить волевую сферу, чтобы ты не могла контролировать свои ответы.

Липкий ужас стал расползаться по телу, сковывая его. Я мотнула головой, словно сбрасывая его. Нельзя. Нельзя сейчас допустить, чтобы я поддалась панике и перестала контролировать ситуацию. Если захотят, то они и так это сделают. Так что нечего себя изводить страхом.

— Зачем вам? У вас уже есть эта планета, — буркнула я, собираясь с мыслями, что и как говорить. Но неожиданно получила ответ на свой риторический вопрос.

— Мы должны понять, что ты такое.

— Сами вы такое! — возмутилась я определением. — А я ЧЕЛОВЕК!

— Пока ты была три дня без сознания, наши медики изучали твой генетический код. Он совпадает с нашим на 99,6%%, а совпадение параметров, способных удовлетворить наши с командором потребности, составило 100%%. Им удалось изучить твои сигнатуры и снять блоки, установленные на генетическом коде твоим создателем. Отсюда и вопрос: кто твой создатель? Ты уникальна.

От полученной информации кружились голова. Три дня без сознания! Меня изучали, наверняка, проводили опыты! Мысли метались в черепушке, порождая всё новые и новые вопросы. И опять пауза между вопросом и ответом затянулась. Это не понравилось моим тюремщикам, и я почувствовала два импульса, исходящие из браслетов,  которые воздействовали на нервные окончания и вызывали сильные, но вполне терпимые болевые ощущения. Это что, демонстрация силы? И подтверждая последний вывод, тимерриец сказал:

— Это превентивная мера. В следующий раз будет хуже. Итак, кто твой создатель?

Я с вызовом посмотрела на этих бездушных субъектов, решая для себя, как отвечать. Кто я против них и их технологий? Молчать я долго не смогу — всё равно заставят говорить через боль и страдания. Поэтому нужно дать ответы, но чтобы в них было как можно меньше точных сведений.