Торопливо вырубаю кран, да только поздно. Я уже мокрая с головы до ног. И продрогшая. И бок болит после неприветливого столкновения с керамическим бортиком.

— Ты просто шедевральный идиот, — дрожащими губами выплёвываю я. Зуб на зуб, блин, не попадает.

— Сиськами не свети, — советуют мне с надменной рожей. 

В смысл... Блин! Поспешно скрещиваю руки на груди. Супер. Футболка-то у пижамы светлая. И тонкая. А под ней ничего нет.

— А у вас тут весело, — хмыкает появившийся на горизонте заспанный Огурцов. Ещё один знакомый с детских времен, но в отличие от Мартынова вменяемый. Мы никогда не общались с ним особо тесно, но и чего-то неприятного от него я тоже не припомню. — Вы каждое утро так закаляетесь? Типа в здоровом теле здоровый дух? 

Князев молча закрывает перед его носом дверь, снимает полотенце с вешалки и протягивает мне.

— Освежилась? Дурь поубивалась? — спрашивает он пугающе мирно.

— Ты первый начал! — поспешно прикрываюсь махровым бронежилетом.

— Когда? 

— Когда припёрся ко мне!

— Вот развела панику. Чё вопить сразу? Ладно бы приставал. Истеричка. 

За неимением ничего другого швыряю в него его же мочалку, попавшуюся под руку.

— Выйди! — требую я.

— Зачем?

— На спрос! А кто спросит, тому в нос!

— Хочешь, спинку потру? 

— ПРОВАЛИВАЙ!

— Ой, да и больно надо, — Илья уходит, но через несколько секунд снова просовывает голову в щель. — Точно помощь не нужна? Раздеть — это я запросто.

— ДА УЙДИ УЖЕ!!! — снова торопливо прикрываюсь полотенцем. Ааа! Он меня достал.

— Ну нет так нет, — по-детски хихикает тот и уходит уже насовсем. Поспешно задёргиваюсь шторкой. Какая — никакая защита. Но если опять рискнёт сунуться, убью нафиг.

Зои

Слава тебе господи, никто больше не ломится, так что спокойно согреваюсь под почти горячим душем. Утром добрым не бывает, блин. Я ж не морж, чтоб моржевать и закаливаться вот так без предупреждения.

Обмотавшись полотенцем, оставляю сушиться пижаму с нелепым единорогом на бельевой вешалке и возвращаюсь в опустевшую, ура-ура-ура, комнату. Переодеваюсь и собираю мокрую постелку. Будто мне больше нечем заняться. Теперь непонятно, когда высохнут подушки и одеяло, не говоря уже о матрасе. Сама себе двойную работу сделала, вообще умница.

Переодеваюсь и злая, да ещё и голодная, плетусь на кухню, где уже обитает местное лесное чудище. Сидит за обеденным столом, ноги забросил на столешницу, ковыряется в телефоне. Спасибо домашние штаны надел. А вот с футболками у него, видимо, напряг. Налезать перестали после того, как разнесло на стероидах?

— Что на завтрак? — спрашивает он слишком уж миролюбиво.

— Мышьяк.

— Тебе или мне?

— Тебе цианид.

— Годится, только посоли.

— Перебьёшься, — лезу в холодильник за позавчерашними макаронами и банкой тушёнки. — Я вот только жрать тебе готовить не нанималась.

— Ну должен же быть от тебя хоть какой-то толк.

— Ну от тебя же его нет. Почему я должна на твоём фоне выделяться? — резонно замечаю, разжигая огонь на плите под сковородкой. У кого-то кашка и яичница на завтрак, а у меня сразу по существу. Потом до ночи нормально не поем, так что лучше заправиться под завязку.

— Ты когда такая дерзкая стала?

— А ты последнее IQ когда растерял? Пока татуировки набивал?

На ногах они тоже, кстати, есть. Я успела заценить.

— Принцесса, не заговаривайся, — строго прицыкивают мне. — Лучше б сказала спасибо.

— За что?

— За то, что тебя вчера не изнасиловали.

— Твоя безмозглая макака? Вряд ли бы у него что-то получилось. Силёнок не хватило бы.

— Ты о себе слишком высокого мнения. В любом случае можешь по этому поводу не переживать. Он больше к тебе не подойдет.