– Черт! Черт!

Она повертела пальто в руках и надела на себя, пока он наблюдал. Пальто на дюйм не доставало до щиколоток. В нем были глубокие карманы. А кожа была мягкая и блестящая, как масло.

– Смотришься как картинка, – одобрительно заметил Рорк, чрезвычайно довольный тем, что Ева бросилась к зеркалу.

Пальто было мужского покроя – он специально такое выбрал. Никаких вытачек, отделок, фестончиков и других женских уловок. В этом пальто она выглядела потрясающе соблазнительно и в то же время строго. Даже как будто грозно.

– Да ладно тебе, пальто и пальто. Я его уделаю еще до конца смены, но ничего, пара-тройка боевых шрамов пойдет ему только на пользу. – Ева покружилась, и пальто взметнулось вокруг ее ног. – Классно! Спасибо!

– Всегда рад услужить.

Ева подошла к нему и поцеловала в губы. Рорк просунул руки под пальто и обнял ее. «Господи, до чего же хорошо вернуться домой!» – подумал он, но сказал другое:

– Тут есть куча внутренних карманов на тот самый случай, если кому-то понадобится спрятать оружие.

– Класс! Бакстер изойдет на дерьмо, когда я войду в этом прикиде.

– Ну, спасибо, умеешь ты найти нужные слова.

– А что я такого сказала? Нет, правда, классная вещь! – Ева еще раз поцеловала его. – Мне очень нравится. Ну, все, я пошла.

– Увидимся вечером.

Рорк проводил ее взглядом и подумал, что она похожа на древнюю воительницу.

Поскольку она пришла на работу чуть ли не за час до начала смены, Ева решила сперва заглянуть в кабинет доктора Миры. Как она и ожидала, Мира была на месте, а вот ее свирепой секретарши не было.

Ева постучала по открытой двери кабинета.

– Извините.

– Ева? Разве у нас назначена ранняя встреча?

– Нет. – Ева заметила, что Мира выглядит усталой. И грустной. – Я знаю, вы обычно приходите пораньше, чтобы разобраться с бумагами до начала работы. Извините, если помешала.

– Ничего страшного, входите. Вы по поводу Уилфрида?

– Хотела кое-что у вас спросить. – Ева чувствовала себя паршиво оттого, что приходится вести этот разговор с Мирой. – Посоветоваться насчет отношений между врачом и пациентом. Вы храните дела?

– Разумеется.

– Но, помимо работы на департамент, у вас есть еще и частная практика, консультирование, лечение и так далее. Вы ведете некоторых пациентов годами.

– Да, все так.

– И как вы храните дела?

– Я вас не совсем понимаю, Ева.

– Вы кодируете свой компьютер от несанкционированного доступа?

– Безусловно. Все файлы пациентов строго конфиденциальны. Это касается частной практики. Ну а к делам сотрудников департамента имеют доступ только те, кому положено.

– Ну а сами дискеты с файлами? Они тоже закодированы?

– Я ввожу дополнительный пароль для некоторых данных, если нахожу это необходимым.

– Вы пользуетесь шифром для записей?

– Шифром? – На этот раз Мира улыбнулась. – Это уже отдает паранойей, вы не находите? Вы опасаетесь утечек с моей стороны, Ева?

– Нет. Ну а если это не паранойя, зачем еще врачу вводить пароль в компьютер, дополнительный пароль для дискет и кодировать сами данные на дискетах?

Улыбка исчезла с лица Миры.

– Я предположила бы одно из двух: либо этот врач работает на такую структуру, которая требует подобной секретности, либо сами данные являются сверхсекретными. Можно предположить, что у врача были причины подозревать кого-то в попытке получить доступ к этим данным. Или документированная на дисках работа носила строго экспериментальный характер.

– Незаконный?

– Я не говорила этого.

– А вы могли бы так сказать, если бы не знали, что я говорю об Айконе?

– Повторяю, существует множество причин, которые могли заставить его закодировать данные.