Успела Наталья сшить и некоторые вещи, которые ускользнули от бдительного ока Хуш, -- небольшой рюкзак, на широких мягких лямках, без карманов, без молнии, без всяких излишеств – просто мешок с лямками, но строго определенной формы. Его она, свернув, прятала в шкатулке с драгоценностями, -- туда служанка никогда не лазила. Добавила пару мелочей и вздохнула свободно – почти все готово, нужно только немного удачи.

Очевидно, из-за предстоящего отъезда Нариз в дом мужа отношения с Ай-Жамой чуть потеплели. Старшая жена оценила отсутствие капризов девушки, отсутствие споров и скандалов – ей хватало проблем и со второй женой.

По слухам, которые стабильно и регулярно поставляла Хуш, Бахмат не хотела оставаться в стойбище во время свадьбы Нариз. А самой Ай-Жаме вовсе не улыбалось тянуть к городским соблазнам молодую соперницу, которая с легкостью вытянет из мужа не только дорогие ткани, но и кучу новых золотых украшений. Возможно, были у старшей жены и другие резоны.

Ай-Жама прекрасно понимала, что она старше Бахмат аж на девять зим и ее молодость и красота уже отцвели. Однако, уступать место хозяйки дома наглой красотке она вовсе не собиралась. Её защитой были два старших сына Барджан айнура – Сарджан и Гуруз.

Занятые руки вовсе не мешали Наталье Леонидовне обдумывать все эти бабские дрязги – кто знает, какая мелочь из известного ей, может сыграть решающую роль. Однако, перед серьезным разговором с Ай-Жамой, Наталья проворочалась целую ночь, боясь принять неправильное решение. Стоит или не стоит? Вмешаться или пусть сами решают?

Определиться с выбором ей случайно помогла Хуш. Однажды вечером, когда заниматься шитьем было уже невозможно из-за темноты, сходящая с ума от безделья Нариз велела:

-- Хуш, расскажи мне о свадьбе родителей.

-- О свадьбе? Что тебе рассказать, моя сунехи? – удивилась Хуш, -- я же тебе уже рассказывала, как это было красиво! Как было богато!

-- Хуш, ты прекрасно знаешь, что я забыла все! Так что расскажи снова и во всех подробностях.

С жалостью посмотрев на свою ненаглядную сунехи, Хуш медленно и неторопливо начала:

-- Сперва было сватовство. Барджан айнур к деду твоему приехал, Хараз айнуру. Мужчины пили, ели, веселились. Твой дед и твой отец три дня пировали, спорили, торговались, договаривались. Потом до осени Барждан айнур уехал, а Юлуз, мою девочку ненаглядную, готовить начали…

Хуш помолчала, вспоминая те времена и, с сожалением покачав головой, продолжила:

-- Первый день, когда Барджан айнур за невестой приехал, он стадо овец пригнал и маленький табун коней. Два раза ему невесту показывали в разных нарядах, даже на третье платье у деда твоего денег не хватило, -- осуждающе покачала она головой. -- А в приданое за моей Юлуз дед твой кусок земли дал. Не очень большой. Но там ручей есть, который даже летом не пересыхает, скот поить можно.

Про скот и прочие прелести полукочевой жизни Наталье слушать было не интересно, потому она перебила служанку:

-- Ты про свадьбу, про свадьбу рассказывай…

Хуш покорно закивала головой и вновь ударилась в воспоминания.

-- Барджан айнур шамана Сахи привез, тот обряд провел, благословение богов получил, барашка зарезал…

На глаза Хуш набежали слезы. Вытирая их скрюченными смуглыми пальцами, она начала всхлипывать – так ее трогали эти воспоминания. Однако, заметив, что ненаглядная сунехи хмурится, она торопливо утерлась жестким рукавом халата и зачастила:

-- Первый день в родном доме пировали. Еще барашков резали, много резали. Даже жены с мужьями рядом сидели за столом! Богатый пир Барджан айнур устроил -- все пили, все веселились! Женщины невесту переодевали…