Зато сразу видно: Самакона решила породниться не абы с кем, а с Диким Лесом.

Служитель, окинув взглядом две пары у арки, снова призывно трижды стукнул посохом.

Сложно сделать торжественную зрелищную церемонию из короткой обыденной ситуации, по сути, сводящейся к одному вопросу и односложному ответу. Обычно его задают наедине, с трепетом и замиранием ожидая реакции желанной половинки. Или не задают вовсе, когда и так всё понятно без слов.

Для юной Гюленай ситуация тоже была из ряда вон: обычно согласия у самаконских девиц вовсе не спрашивают. Это решают родители и многочисленная родня. Удачной будет сделка – ударят по рукам со сватами. Так что её зардевшееся «да» было не что иное, как часть спектакля – будто кто-то из нас мог ответить иначе.

Несколько вступительных слов от правителей и вот оно – то, ради чего всё затевалось.

Стандартный вопрос, без эмоций, отстранённо, холодно. Задавая его, арн Шентия даже не удостоил южанку взглядом, глядя в зал поверх её затейливо уложенной причёски.

Нет, всё же соскользнул взгляд… Тёмно-серые глаза впились в меня, завораживая как прежде. Как магнитом: не разорвать этот безмолвный обмен и страстью, и болью, и горечью… Не южной самаконской розе предназначался этот вопрос – мне.

– Ты выйдешь за меня, Ардинаэль из рода Рен, дочь Дикого Леса? – прозвучал тот же вопрос от шахина, разве что имя теперь прозвучало другое – моё.

Ответила. Но тоже не южанину, не в силах отвести взгляд от любимого омута.

– Да…

Одно короткое слово и вот я уже официально невеста. Боги-многие, если вы здесь присутствуете… Вы совсем слепы?!.. Как можете вы требовать того, что неправильно? Ничего не значат ни имена, ни тот, кто спрашивает, если всё главное случилось без слов – уж вам-то под силу разобрать, кто кому ответил согласием… Люди вокруг – и те всё поняли.

Холодный металл протиснулся на мой безымянный палец. Хотела мягко убрать руку подальше от незнакомой, чужой – не вышло. Помолвочные кольца были связаны короткой красной нитью. Не с тем…

Внезапно потяжелел скимитар на бедре, встрепенулись невидимые обычным людям тени. Уняла магию, стиснув зубы. Пусть всё противится моей натуре, но сейчас так надо. Даже когда священнослужитель повязал обеим невестам красный широкий пояс – символ непорочности – и то стерпела. Нить, соединяющую кольца жениха и невесты, разрезал сам шах Джемрен и бережно передал её обрезки служителю. Аванс заложников Договора богам.

Тут же вокруг наших свежеиспечённых пар закружил вихрь гостей с не особо искренними поздравлениями и пожеланиями скорейшей свадьбы и счастливой жизни. Нас с Ронардом разнесло по разным концам зала.

Я наконец встретилась взглядом с шахином Асланом, и в нём не было ни капли симпатии, сочувствия и понимания, какие до этого я нашла в его брате Джаале.

– Ты теперь моя невеста, – требовательным тоном произнёс наследник Самаконы. – Нишанлим не носит оружие, не одевается, как мужчина, и не смотрит на других мужчин.

– Ну, попробуй, отбери меч, – безразлично пожала я плечами и повернулась к новоявленному жениху спиной.

Надеюсь, не дурак, поймёт. Даже очень сильный маг, вроде его светлости, в здравом уме не притронется голыми руками к чужой силе в её боевом воплощении, что уж говорить об обычных людях. А к магии Изначальной, как мой скимитар из Тьмы, даже мои собственные друзья относились с опаской.

И всё же не дурак шахин, зря я надеялась. Это не Аландес, которому только пощекочи самолюбие, враз вспыхнет. Умён, расчётлив, весь в Джемрена и Элмас. Такие не силой действуют – умом, хитростью и шантажом. Уверена, он ещё отыщет способ добиться своего. Пусть первая попытка продавить силой осталась за мной, но он её не забудет, уверена. Да, кстати, об Аландесе…