– А зачем? – не поняла я. – Её и так уже наказали.

Мне показалось, Анхельм облегчённо выдохнул.

– А белая магия как, возвращается?

– Не, с того раза и не растёт. И хвалиться-то пока нечем – что преподавателям эта искорка? Будто из-за неё меня сразу же к светлым переведут, а все тёмные дисциплины отменят… Хотя мэтр Эрдис так обрадовался!

– А знаешь, вот и не показывай её никому больше, – неожиданно горячо поддержал Хельме. – Так лучше будет. Пусть сначала вся восстановится.

«Ай, красавчик! – вдруг заржал телепавшийся в воздухе Александер. – Йонас, ящик вайсбира на жиртреста ставлю!»

Йонас цыкнул на брата и отправил того подзатыльником в дальний полёт. Опять у духов свои дурацкие непонятные шутки, я даже не стала вникать.

– Наверное, ты прав, – согласилась я. – Всему своё время. Ладно, чего ты там в кармане-то весь ужин прячешь?

– Да я так, – смутился Хельме, что-то сжимая в руках. – Нас на днях учили дальние источники нащупывать. Через подземные реки, через туман, по-разному. Ну, я вот… до Поющих ручьёв дотянулся. Подарок тебе, в общем.

Я ахнула. Поющие ручьи – это у нас, в Истрии, на другом конце страны. Текут они только в самых недоступных горных вершинах, до земли не доходят. И дела бы никому до них не было, если бы не удивительный аромат и состав этой воды, на основе которой делали лучшие и самые дорогие духи для знати. Хельме протянул мне хрустальный флакончик и я с наслаждением втянула носом свежий запах грозового воздуха, армерий и эдельвейсов, скалистых гор.

– Позволишь?

Я кивнула, опьянённая ароматом родных гор, и Хельме, едва касаясь, нанёс мне на запястья по капле волшебной эссенции. Закрыв глаза, я уткнулась в руки, вдыхая чудесный запах тех суровых мест, где прожила всю жизнь.

– У Вас тоже чересчур много свободного времени, Эррано? – холодно прозвучало позади. – Так мэтр Отран об этом позаботится.

Я обернулась. Хельме и арн Шентия прожигали друг друга взглядом, аж воздух сгустился. Чего он опять в столовой забыл? Это я выйти с тренировки не всегда могу, а уж дойти-то не проблема, без сопровождения не заблужусь! Я встряла в эти гляделки.

– Мы ужинаем, ваша светлость. До занятия ещё десять минут.

Но Шентия даже не посмотрел на меня, только бросил, уходя:

– Сегодня – большая арена. И не забывайтесь, я здесь решаю, во сколько начинать и когда заканчивать.

Я вымученно улыбнулась Хельме, чмокнула его в щёку за чудесный подарок и поплелась за Шентией – до большой тренировочной арены ходу как раз на десять минут.

«Не-ее, – лениво протянул Йонас. – Сопля твой жиртрест против вундервафли».

Малая тренировочная арена хотя бы находилась в здании – крытая, тёплая, светлая, занимайся себе в удовольствие. Нет же, понадобилась ему большая. Огромное заснеженное и продуваемое ветрами поле, никакой защиты от стихии – постоянно держать магический купол над ним очень затратно. Ночь уже, и ни звёздочки на небе. Ушедший далеко вперёд Шентия растворился в темноте – не видно, не слышно.

– Ваша светлость, – неуверенно позвала я, ступив на поле.

Никто не ответил, зато справа в меня уже летел красный искрящийся шар. Я даже щит выстроить не успела, просто неловко увернулась, больно зацепив снаряд плечом. Слева на меня посыпался град жалящей боевой дроби, и снова часть его пришлась точно в цель. Стиснув зубы, я первым делом оттарабанила «oprette en ugjennomtrengelig…» – заклинание защитной оболочки, но опять спутала ударение в длинном слове, медленно окутываясь собственной Тьмой как кружевом вместо того, чтобы укрыться мгновенно возникшим коконом.