– Кто? Что вернётся? – нахмурился Шентия.

– Белая магия. У меня их две, равные по силе. Интальд мне так пообещал.

– Ардина, Интальд Премудрый умер шестьсот лет назад. Да, его магия, родственная твоей, растворилась в стенах Академии и потому сумела снять твою печать. Но сам дух его покинул и этот мир, и Изнанку. Никто с момента его смерти не общался с ним, а пытались лучшие маги духов. Возможно, после слов мэтра Дрэйзо тебе что-то и привиделось в обмороке…

– Не привиделось! Я говорила с ним!

– …но Врата не врут. У тебя только одна магия, Ардина – Тьма. Это видели все.

– Я отдала белую магию Интальду, чтобы он восстановил Врата…

– Ардина, магию невозможно просто так отдать или забрать без остатка! Будь у тебя их две, Врата показали бы это. Даже если вторая магия истощена, Врата всё равно отобразят суть магии, а не её резерв. А арка восстановилась сама, как только твоей жизни перестала угрожать родовая печать.

Я замолчала. Да нет же, бред какой-то… Я же собственными глазами видела поделённое на равные чёрную и белую части пространство арки! Говорила с Интальдом. С дядюшками-духами…

– К тому же ты была после ментального воздействия, ослаблена физически и морально. Вот твоё подсознание и выдало фантазию за действительность…

Да не могла я всё это придумать, будучи без сознания! Я бросила случайный взгляд в зеркало на стене. То ли плохое освещение, то ли потускневшая поверхность искажала действительность, но мои серебряные волосы вдруг показались мне свинцово-серыми. Шентия, окинув меня беспокойным взглядом, подошёл к креслу, опустился на корточки.

– Ардина, твоя магия уже уникальна. По своей силе, по чистоте. В нашем мире такое теперь практически не встречается. Я понимаю, тебе не нравится Тьма. Но вообразить, будто в тебе есть ещё одна такая же мощная сила – это уже за гранью мыслимого. Прими свою магию, как она есть. Я могу тебе помочь. Но не живи в иллюзиях…

Подавленная, я пересчитывала завитки на резной раме зеркала. Вы уже уничтожили одну иллюзию, ваша светлость, заставив меня почувствовать себя на какой-то миг желанной, поцеловав на балу. Теперь забираете ещё и это. Я смотрела в одну точку, повторяя про себя наставления мэтра Сарттаса по медитации и контролю. Арн Шентия ещё какое-то время постоял рядом и наконец молча вышел.

***

– Лови! Лови тварюгу!

– Куда он удрал? Только что тут был! Что это за тварь вообще, кто-нибудь рассмотрел?

– Да крыжт его знает, вроде на манча похож…

– Ага, много ты видел, чтобы манчи так бегали? Это гроршев па́щенок, я вам отвечаю! Когти-то, когти!

– Так грорши вроде на двух лапах, а этот на четырёх…

– Ну, мало ли, вчера только народился, не встал ещё…

От тяжёлых мыслей меня отвлекли взбудораженные голоса студентов за окном. Слышать их в этой части Академии было непривычно. Это самый дальний и тихий её уголок, здесь живут преподаватели и гости. А кто же в своём уме станет на рожон лезть? Вероятно, и студенты вскоре сообразили, куда забрели, так что поспешили убраться. Голоса стихли. Или всё-таки нашли сбежавшего манча? Действительно, сложно представить, чтобы эти коротколапые ленивцы передвигались как-то ещё, кроме как на руках своих хозяек.

Впрочем, «непривычно» – это я покривила душой. Сама-то только неделю здесь живу, как знать, что тут в порядке вещей, а что нет. Да и не задержусь больше. Отдельный домик для одной студентки – это даже круче платных личных апартаментов, вроде тех, в каких жил шестикурсник Эстас Шилла, капитан нашей команды в недавнем прошлом. Вот только пользоваться и дальше подобным гостеприимством я не собиралась. Тем более не за личные заслуги сюда поселили, а чтобы отгородить от всех остальных.