Томаш Масарик не желал, чтобы его люди ввязывались во внутрироссийскую борьбу. Отказывал белым в поддержке: «Я не позволю, чтобы чешская армия пошла на службу контрреволюции». Он не хотел ни с кем ссориться.

Но когда большевики попытались силой разоружить чехов и словаков, они восстали и без труда заняли основные города на всем протяжении Транссибирской магистрали. Тогда у руководителей белой армии и возникла мысль использовать чешско-словацкие части против советской власти; их попросили остаться в России и развернуть на Волге фронт против большевиков, которые союзничают с немцами и австрийцами.

Леонид Борисович Красин, один из видных большевиков, писал жене:

«Самое скверное – это война с чехословаками и разрыв с Антантой… Много в этом виновата глупость политики Ленина и Троцкого, но я немало виню и себя, так как определенно вижу: войди я раньше в работу, много ошибок можно было бы предупредить… Хуже всего то, что по мере успехов чехословаков становится труднее сдерживать захватнические стремления немцев и теоретически мыслим такой оборот, что при занятии чехословаками Нижнего Новгорода немцы ответят на это занятием Питера и Москвы, хотя бы под видом военной помощи».

Летом 1918 года Леонид Красин, который руководил советской частью двусторонней финансово-экономической комиссии, подписал с министерством торговли и промышленности Германии соглашение о поставке в Россию ста тысяч тонн немецкого угля и кокса в обмен на лен, пеньку и другие товары.

Красин поехал в Германию, чтобы встретиться с генералом Людендорфом. К концу Первой мировой начальник генерального штаба генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург и первый генерал-квартирмейстер (начальник оперативного управления) генерал пехоты Эрих фон Людендорф стали влиятельнее самого кайзера Вильгельма II. Кайзер утратил контроль над страной, который перешел к военному командованию. Гинденбург и Людендорф, которые вдвоем руководили боевыми действиями, фактически установили военную диктатуру. Власть кайзера была чисто символической, а генерал-фельдмаршал Гинденбург полностью доверял Людендорфу. После войны они оба помогут Адольфу Гитлеру взять власть…

«Цель поездки, – писал Красин из Германии, – как и всех моих разговоров здесь, доказать необходимость приостановления всех враждебных действий против России, как со стороны немцев, так и со стороны украинцев, финнов, турок и всей этой сволочи, которую послала на Русь Германия. Доказать, что терпенью русского народа приходит конец, что дальнейшее продвиженье вызовет уже народную войну против немцев, и пусть при этом погибнут миллионы людей и пол-России попадет в немецкую оккупацию, – мы будем бороться пять и десять лет, пока не утомится и немецкий народ и пока не будет заключен мир сколько-нибудь сносный и справедливый.

В конце концов, оставив Россию сейчас в покое, немцы скорее выигрывают, так как путем торговли и обмена они могли бы кое-что получить от нас из сырья и товаров, между тем ведение войны отнимает у них силы и не очень-то много дает, как показывает уже опыт Украины, откуда они и при новом правительстве не очень много получают».

Эриха фон Людендорфа Красин нашел в курортном местечке Спа, где генерал разместился в санатории:

«Спа – нечто вроде бельгийского Боржома или Виши, маленький городок с большим количеством минеральных источников, обилием отелей и шписбюргерских домиков, владельцы которых кормились приезжими больными. Сейчас все занято германской солдатней. Эта часть Бельгии пощажена войной и совершенно не пострадала.