20 июля 1918 года штаб Ярославского фронта обратился к горожанам: всем, кто желает остаться живым, в течение двадцати четырех часов покинуть город и выйти к мосту. Оставшиеся в городе будут приравнены к мятежникам. Пощады никому не будет, потому что по городу откроют ураганный артиллерийский огонь, в том числе химическими снарядами. Оставшиеся погибнут вместе с мятежниками, предателями и врагами революции.

21 июля всех мужчин привели на Всполье. Здесь выясняли, кто что делал во время восстания. Вызвавших сомнение расстреливали прямо на железнодорожной насыпи.

Командующий Южным Ярославским фронтом Гузарский получил приказ:

«Не присылайте пленных в Москву, так как это загромождает путь, расстреливайте всех на месте, не разбирая, кто он. В плен берите только для того, чтобы узнать об их силах и организациях».

Гузарский успокоил Москву:

«Захваченных с оружием расстреливаем на месте, а остальных забирает ЧК».

Расстреляли и мужа актрисы Барковской бывшего поручика Дмитрия Ботельмана, коменданта штаба восставших. Валентину Барковскую спас Юрий Гузарский. Эффектная женщина в кожанке досталась командующему фронтом по праву победителя. Актриса все еще рассчитывала на первые роли.

«Первый раз заговорила с Гузарским на платформе, – рассказывала потом Барковская, – прося разрешения напиться, так как целый день нам не давали воды. На допросе все ему рассказала. За два с половиной часа допросили 73 человека, из которых осталось 18 человек, из которых было три женщины. Остальные тут же у вагона были расстреляны.

Через некоторое время в вагон пришел военный с завязанной головой и сказал, что я свободна. Я упросила караульного доложить начальнику, чтобы он меня принял, и, когда меня к нему пустили, я на коленях его умоляла довезти меня до Москвы».

Командующий фронтом Юрий Гузарский чувствовал себя на коне. Он завоевал и мятежный город, и красивую женщину. Высокомерно телеграфировал в Москву:

«Передайте Троцкому, что вся канитель ликвидирована. Белогвардейский штаб арестован. Я удивлен телеграммами от имени Троцкого, которые приписываю интригам всех приезжих гастролеров, которые ни в чем не помогают, но зато подкапываются под меня. Ныне, считая возложенную на меня задачу выполненной, передаю военную власть окружному комиссару, гражданскую – Исполнительному комитету и возвращаюсь в Москву для доклада и разъяснения кому следует, что я отлично знаю свои обязанности».

О судьбе бывшего командующего фронтом Юрия Станиславовича Гузарского ходили разные слухи. Говорили, что «он связался с крупной контрреволюционеркой – артисткой Барковской, находившейся в штабе белых, скрыл эту контрреволюционерку, за что был привлечен к ответственности и приговорен к высшей мере наказания».

Валентина Барковская действительно оказалась на Лубянке. Чекисты лишили Юрия Гузарского его трофея. Но в порядке компенсации он получил новое назначение. В ноябре 1918 года принял под командование 15-ю стрелковую дивизию. Но в январе 1919 года его дивизия фактически вышла из подчинения. Наказание не заставило себя ждать. С победителем Ярославля поступили так же, как он сам обошелся с мятежниками. Его расстреляли.

Из активных участников Ярославского восстания выжили немногие. Полковник Перхуров добрался до Сибири, служил у адмирала Колчака, который произвел его в генералы. После разгрома колчаковской армии попал в плен к красным. Прошел фильтрацию – сибирские чекисты имя Перхурова не знали. В феврале 1921 года его как опытного военспеца даже взяли в штаб Приуральского военного округа. Он составлял инструкции по ведению войсковой разведки и контрразведки. Но в мае его арестовали.