Следовательно, укоренение представления о том, что в российских судах трудно найти справедливость в принятом в российском социуме понимании, способствует укреплению в нем институционального порядка решения проблем, основанного не на нормах законов. Этот порядок во многом определяется неформальными правилами и нормами, весьма различными для разных социальных групп и для разных ситуаций. Нередко такие правила и нормы предполагают для разрешения споров и конфликтов использование коррупционных действий или применение насилия теми, кто не имеют на это санкций правоохранительных органов.

Необходимо признать, что проблема справедливости социума и государства – не только российская, даже в более благополучных в этом отношении странах мира тоже есть много несправедливости и в организации обществ, и в экономике, и в государственном устройстве. Одной из причин такого положения в мире и в России в частности является широкое распространение рыночных отношений с их рационализмом в принятии решений и постоянным воспроизводством социальной дифференциации. Ведь без них частный бизнес теряет стимулы для своей деятельности, но рационализм и социальная дифференциация очень часто воспринимаются в социумах как проявления несправедливости и низкого уровня морали. В тех странах, где государства активно исполняют функцию защиты нерыночных ценностей, включая и справедливость в обществе, от экспансии рыночных подходов, по оценкам граждан, справедливости становится больше. Но в России государство такую функцию исполнять практически отказалось, поэтому и уровень несправедливости у нас очень высок.

В современной России несправедливость общественного устройства касается не только бедных и малообеспеченных, но и российского среднего класса, представителей бизнеса, даже крупного. Мало кто из представителей этих социальных групп могут сказать, например, что справедливость торжествует в их взаимоотношениях с органами власти, или что в нашей стране действуют справедливые законы. По результатам исследований Института социологии РАН «ощущения несправедливости происходящего», как и некоторых других социальных чувств, «начинают все более равномерно распределяться по всем группам и слоям общества» [2].

Но никакой объективной социальной справедливости в российском обществе, как и в любом другом, не существует. Каждая социальная группа оценивает справедливость устройства общества в отношении собственных представлений и интересов, а они в рыночной экономике очень сильно различаются. Это откладывается на отмеченную выше широкую распространенность представлений о том, что справедливость должно гарантировать государство. В результате констатируется, что оно не справляется с этой ролью, ибо оказывается не в состоянии согласовать понимания и приоритеты в достижении справедливости разных социальных групп. В то же время малорезультативна и сравнительно редка также гражданская активность, направленная на достижение социальной справедливости, а не справедливости только в отношении отдельных социальных групп.

Сложность достижения консенсуса в понимании справедливости различными социальными группами усиливается из-за отсутствия коммуникации между представителями разных теоретических концепций справедливости [4]. Многим исследователям понятие «социальной справедливости» «представляется чем-то неуловимым, не поддающимся рефлексии, не имеющим референтов в социальном бытии, а потому выполняющим роль лишь идеальной ценности, мечты, недостижимого абсолюта» [12]. B результате существенно затрудняется рефлексия понимания и использования справедливости в социальных практиках.