Полагаю, что тремя китами любой империи являются собственный «Большой проект», избыточная энергетика населения (пассионарность – как витальная, так и метафизическая) и эффективные технологии рекрутирования имперской элиты, осознающей свою миссию. Совокупность перечисленных факторов составляет метафизическое пространство империи, вне которого невозможно ее физическое тело.

Первым собственным значимым историософским имперским проектом стал проект «Москва – Третий Рим». Впоследствии этот проект обретал различные версии, одной из которых стал III Интернационал. Не случайно Н. Бердяев писал, что вместо Третьего Рима в России удалось осуществить III Интернационал. Особенность историософской доктрины Российской империи (после 1917 г. в формате СССР) – установка на развитие: «рука Москвы» была тяжелой и жесткой, но на периферийных территориях она выполняла функцию модернизации. Определенные аналогии в этом можно провести и с империей Британской: несмотря на чудовищные издержки имперского строительства, империя не рассматривалась британцами исключительно как источник наживы – ее воспринимали как взаимосвязанное сообщество. Сложившееся в середине XIX в. представление о «бремени белого человека» сформировалось не в последнюю очередь как оправдание цивилизаторской – модернизационной – миссии.

Что касается энергетики населения, то именно пассионарность и эффективная энергетика населения России на протяжении веков выступали неиссякающим ресурсом, необходимым «горючим материалом» исторического движения страны. Однако, похоже, безжалостный к России XX в. истощил доселе бездонный ресурс исторической энергии: несколько революций, форсированная системная модернизация страны и победа в самой кровавой из войн потребовали таких усилий, что поставили население страны на грань психологического и физического выживания на рубеже тысячелетий.

Но важнейшие причины, определившие специфику постимперской эволюции России, коренятся в особенностях формирования и ментальности ее политического класса.

Специфика российской элиты была определена характером, условиями и темпами имперского строительства в России. Важнейшим по значимости фактором стали особенности территориального строительства Российской империи. Вызов пространства – «собирание земель», необходимость освоения и консолидации огромных территорий – наиглавнейший вызов любой империи, однако в случае Руси-России территориальный вызов оказался не просто одним из вызовов – он стал смысловой доминантой в процессе государственного строительства и источником легитимности власти.

Динамика территориального расширения в процессе создания Российской империи была беспрецедентной. Только в период с середины XVI в. и до конца XVII в. Москва ежегодно в среднем приобретала земли, равные площади современной Голландии (150 лет подряд!). К началу XVII в. Московское государство равнялось по площади всей остальной Европе, а присоединенная в первой половине XVII в. Сибирь по масштабу вдвое превышала площадь Европы (А. Тойнби впоследствии написал, что присоединение Сибири стоило России цивилизации…). К середине XVII в. Российское государство стало самым большим государством в мире, а к середине XVIII в. территория России по сравнению с Московским княжеством начала правления Ивана III увеличилась более чем в 50 раз, составив шестую часть обитаемой суши: Российская империя по величине территории вышла на второе место после Британской. Таким образом, процесс территориального расширения предстал базовым фактом русской истории: «…история России есть история страны, которая колонизуется» (Ключевский В.О. Сочинения: В 8 т. – М., 1956. Т. 1. С. 31).