- А почему не одобрит-то? По-моему, так достойная партия для Джен.

- Ты можешь себе представить хоть кого-нибудь, кого одобрит Ярборро для своей принцессы?!

- Да, ты права… Марта, ты бы поговорила с ним. Девочке же надо как-то жить! Так нельзя!

- Я поговорю… - лицо Марты вдруг стало очень сосредоточенным, - а ты… с каких это пор стал таким сентиментальным? Что-то на тебя не похоже?

- Разве я не прав? – улыбнулся во весь рот магистр, сверкая глазами в полутьме столовой.

- Прав…Конечно, прав!

Дигги, сверкая белесым хохолком, деловито выбрасывал пшено из кормушки. Паршивец! И что на него нашло? Выброшенные зернышки нарисовали маленькое, но очень аккуратное сердечко на дне клетки. Ну, надо же! Диггори Рийс влюблен. По уши! В кого?! Кто бы мог подумать? И Марта стала усердно вытирать стаканы, чтобы привести мысли в порядок…

- Всем привет! А где Корри?

- Напился и ушел. Я, честно говоря, ничего так и не понял, - развел руками Алан.

- Марта говорит, он влюблен в Джен, – улыбнулся Диггори.

- А ты сам случайно не влюбился? – наливая Рийсу эль, спросил Томас.

- С чего бы? – задумчиво протянул маг, не переставая безмятежно улыбаться.

Алан Ярборро взъерошил волосы руками и потряс головой. Затем обвел усталым взглядом друзей и решительно поднял свой кубок:

- Уважаемые магистры! Первый учебный день выдался не из легких! Корри влюбился в Джен, Рийс…еще в кого-то влюбился. Но, несмотря на это, предлагаю выпить! – и они, облегченно расхохотавшись, осушили первые кубки.

После первого тоста друзья принялись за еду. Все устали. Проголодались. Ярборро шутил и смеялся. Но на душе было не спокойно. Джен и… Корри?

…

В голове еще шумело, но уже не так сильно. Пока он шел к студенческим общежитиям, свежий вечерний воздух сделал свое дело. Отрезвил. С моря дул резкий, пронизывающий осенний ветер. Было очень холодно, и магистр почти пришел в себя. Настолько, что решил поговорить с Джен.

 Надо извиниться, за то, что накричал на нее. Признать, что она уже взрослая. Показать, что он уважает ее. И ценит. Почему ему так плохо после этой ссоры? Он много раз думал - есть ли в их отношениях что-то романтическое? Думал, но не находил ответа. Если ему так плохо сейчас, значит ли это, что он влюблен?

Скорее он всегда боялся, что дочка Ярборро втрескается по уши в него. До слез, истерик, попыток самоубийства. И внутренне всегда был к этому готов. Напряженно ждал, когда она вырастет. Ей ведь…уже восемнадцать? Первый курс…

Сколько раз он открывал дверь своей башни и видел обнаженную первокурсницу в своей постели? Свечи, рассыпанные лепестки люболий по полу и простыням?  Нет, он не ангел! Далеко! Он бы и не отказывался в восьми случаев из десяти, если бы не эти дьявольские лепестки. Аллергия у него на люболию! С детства. Тут же чешутся и слезятся глаза. Приходилось сбегать и ночевать у Кавендиша. Хорошо еще, что он в Академии на ночь почти не остается. Интересно, почему? Каждый раз Корвин почему-то забывал спросить об этом Томаса.

На самом деле аллергия его спасала. Как правило, с лепестками не заморачивались те девушки, кто натуру имел менее романтическую. При расставании с ними слез и истерик было меньше. И это хорошо. Потому что в отсутствии аллергена соблазн был нередко…слишком велик.

 К сожалению, эту проблему нельзя было решить раз и навсегда. Заставить практичного Жереми признаться, что у него есть дубликат ключа от башни магистра Корвина дар Албертона… И что он дает его желающим за внушительную сумму, не получалось. Сменить замок без ведома управляющего хозяйственной частью – тоже не представлялось возможным. Корвин мог бы поставить магическую защиту, да такую, чтоб ни одна…Но…Почему-то магистр дар Албертон этого не делал…