Патриция Хайсмит.

Пока мы сидели и оба смотрели на дверь, каждый с разными чувствами, идея в голову пришла сама с собой. Она же городская девушка и вряд ли привыкла к трудовой терапии в деревне. У нас тут не курорт. Один огород чего стоит. А сенокос? Ведь как раз подоспело время первого укоса. Вот как раз этим и займемся. Есть у меня местечко, где трактор не сможет справиться. Земля в том неровная, ещё и овраг, техника там не справится, только человеческая сила и коса… Правда, отбирать её у смерти не придется, у каждого деревенского жителя она дома найдется. Пусть девица не радуется чистому деревенскому воздуху и не торопится распаковать свои чемоданы. Как приехала сюда, так и уедет…

‒ Дядь Коль, не пришло ли время сенокоса? ‒ не глядя на него проговорил я. ‒ Весна в этом году пришла рано, трава уродилась что надо. Да и погоду обещают солнечную, дождей не будет. Созовёшь народ для укоса у оврага Сухого? Там техника не справится, ‒ в его сторону я так и не смотрел, не был уверен, что смогу держать лицо, когда в голове так и вертелся коварный план.

‒ Пришло, пришло. Что их созывать-то? Многие еще на прошлой неделе приготовили косы, ждут только твоей отмашки, ‒ ответ мужчины меня порадовал.

‒ Значит завтра с утра жду всех там, ‒ и попрощался, в последний раз оглянувшись на закрытую дверь.

На другой день я встал с утра пораньше, когда и солнце еще не начало краснеть на горизонте. По земле простирался уже едва заметный туман, день, значит, будет погожий. Дождался, пока солнце не спешно покажется на чистом небе, заодно и убедился, что погода сегодня будет отличная (народные приметы не соврут). Настроение улучшилось. Еще бы и мой план удался.

Загрузил в машину продукты из холодильника, приготовленную матерью еще с вечера, и направился к Сухому оврагу. Дядя Коля был уже там, да и народ потихоньку прибывал. Пока я дошел до людей, оставив машину на другой стороне оврага, ноги промокли в росе. Косить будет легче. Не зря раньше люди начинали работу ни свет, ни заря.

Незаметно осмотрелся, выискивая среди небольшой толпы нужного мне человека, и немного расстроился, увидев ладную фигуру девушки в ярком сарафане и с косой в руке. Платок она теребила в руке. Заставив себя отвести взгляд от неё, передал дяде Коле хлеб и бутылку горячительного. Мужчина ни одну работу не начинал, не упомянув усопших и не спросив у них благословения. Сегодня поступил также. После взял косу, прошелся по ней заточкой, покрестился и начал сенокос. За ним в ряд встали и остальные, на одинаковом расстоянии, соблюдая безопасность, да и чтобы не наступать на пятки впереди идущему. Я следовал сразу за дядей Колей. Косарь из него тот еще, размаху косы и захвату травы позавидовал бы и комбайн.

Когда докосили первый валок¹, я оглянулся, пока мужчина проверял толщину скошенной травы, да одним глазком следил за проделанной работой. Все ли косят добросовестно, а не пускают косу выше положенного, чтобы получалось и легче, и быстрее. Мои глаза сами по себе устремились к девушке. Хоть она и работала наравне с другими, по лицу было видно, что ей это дается с трудом, но она не сдается. Щеки раскраснелись, из-под завязанного платка на голове выбилась непослушная прядь, но она не замечала этого. Ненароком начал оценивать её работу, ища минусы, но…

Не находил!

Разве такое бывает?!

Ширина захвата травы не уступала ширине тех деревенских женщин, что играючи орудовали косой. Да и стерня² не была выше, чем у меня или у дяди Коли, что только злило меня. Мой план рухнул, как карточный домик, даже не начав воплощаться в жизнь.