Но я не вещь! Меня нельзя отдать в пользование племяннику! 

Я злюсь на Артура со вчерашнего дня. 

Он втянул меня во все это и исчез в неизвестном направлении! Мне пришлось объясняться с Никитой. Но убедить его выбрать “Мазду” не удалось. 

И сегодня я провожу с ним вечер. Я сразу сказала ему, что это не свидание. Он согласился. Так что мы идем в кино и в кафе-мороженое.

- Я сама за себя плачу, - заявляю я, когда мы притормаживаем у терминала с билетами. 

Никита произносит лишь одно слово.

- Нет. 

И, без дальнейших пререканий, покупает два билета. 

Он сейчас очень напоминает мне Артура! Такой же властный самоуверенный тип. Но он не настолько безнадежен. С ним можно спорить. С ним можно договариваться. Его можно дрессировать. 

- У нас не свидание, - говорю я. 

- Да. 

- Значит, свой билет покупаю я. 

- Нет. 

Вот упрямый овец! 

- Но ты не должен… Я не… 

- Если я веду куда-то девушку, я за нее плачу. Все. 

Он взял меня за руку и потащил в зал. А я еще думала, что с ним можно договориться! 

Артур

Я второй день пытаюсь проветрить голову, но там по-прежнему мутный туман. 

Вчера я весь вечер бродил пешком по городу, забрел в неведомые дали и даже умудрился заблудиться. Хорошо, что в телефоне есть навигатор...

А сегодняшний вечер я провел в спортклубе. Покачался, постучал по груше, даже в сауну сходил, что делаю крайне редко. Когда после всего этого меня занесло еще и в фито-бар, я понял, что тяну время. 

Не хочу идти домой. 

Потому что там, за соседней стенкой, Ева. А с ней - мой любимый племянник.  Раздолбай, хулиган и плейбой местного разлива. И они там… точно не в шахматы играют. 

У меня все всегда под  контролем. И работа, и спорт, и жизнь. В том числе личная. Я не позволяю каким-то там эмоциям глушить мой разум. 

Прятаться в спортклубе - это неразумно. Это дурацкие эмоции и непозволительная слабость. 

Я себя на этом поймал, взял за шкирку и повел домой. 

Ева не за стенкой. Она в подъезде. Естественно, не одна. Рядом с ней распушил перья павлин Никитос. И, насколько я понимаю ситуацию, держит ее возле двери уже довольно долго. 

Она не хочет приглашать его к себе. Он не хочет уходить. 

Интересно развиваются события… Вчера Ева пустила его без особых раздумий. Что-то изменилось? Мой племянник накосячил? 

- Привет, детишки, - говорю я. - Обжимаетесь? 

- Здравствуйте, дядя Артур, - язвит Ева. 

Вот коза малолетняя! Дядей меня называет… Да еще и на “вы” перешла. Допрыгается она у меня! 

- Здорово, - Никитос пожимает мне руку. 

Ладно хоть он за козой не повторяет.  

- Ладно, пока, - говорит ему Ева. 

Чмокает в щеку и резко скрывается за дверью. Никитос пялится на дверь, как баран на новые ворота.

- Что, уже жалеешь о машине? - злорадствую я. 

- Не-а. 

- Козочка-то с норовом. 

- Мне такие нравятся. 

- Тебе нравится все, что носит лифчик. 

- Вот тут ты не прав. Я уже не тот неразборчивый сопляк. А Ева… Это Ева. 

Он мечтательно закатывает глаза. 

Явно влюбился, павлин малолетний…

- Зайдешь? - спрашиваю я. 

- Не-а. Спать пойду. Завтра пары с утра. 

- Ну беги-беги. Спи. 

Один. 

Я чувствую, что мое настроение взлетело вверх. Я даже стучусь в пограничную дверь и спрашиваю Еву: 

- Хочешь какао? 

Вчера, когда я заблудился, то забрел в какой-то магазинчик и купил там пачку какао. Сам не знаю, с чего вдруг. В последний раз я пил шоколадный напиток в глубоком детстве. Но мне почему-то показалось, что Еве какао понравится. 

Вчера нам с Евой так и не удалось по-дружески попить кофе. Может, с какао получится. 

Оказывается, сварить какао в кофеварке нельзя. Ну, или мы не поняли, как. Так что варили на плите, помешивая и толкаясь плечами.