Жестом доцент предложил Роману подняться к нему по трём деревянным ступенькам.

— Раз уж мы с вами оказались на одной линии огня перед сегодняшней аудиторией, предлагаю поделиться причиной вашего выбора «оружия».

— Уверяю вас, я безоружен, — легко поднимаясь по ступенькам, заговорил Роман.

Ладно, дядька решил наказать опоздавшего?

— Выходит, используете улыбку, как доказательство безоружности? — принялся рассуждать Угрюмов.

— У меня нет необходимости что-либо доказывать, — снова просто улыбнулся Роман, таков уж был его характер.

— Лукавите, юноша, — не поддался доцент, затем останавливаясь у своего стола и опираясь на его деревянную поверхность обеими ладонями. — Что же кроется за улыбкой? Почему мы используем её? Чем отличается улыбка русского человека от представителей англоязычного мира? Что за смысл наши западные соседи вкладывают в свою улыбку? И каковы могут быть последствия неправильного использования данного «оружия», либо злоупотребления им? Представьтесь, прошу. И давайте порассуждаем.

Роман мысленно чертыхнулся. Ну давайте, порассуждаем… Он вынужденно повернулся к оживившейся аудитории, и неожиданно замер, чувствуя, как сердце забилось чаще. Да не может такого быть. Вот и пропажа нашлась. Камилла, устроившись за последним столом, которые и он обычно любил выбирать, теперь глядела на него большими глазами, едва не приоткрыв рот от удивления. Стараясь не походить на откровенно довольного кота, добравшегося до банки со сметаной, он сдержался и коротко кивнул согруппникам.

— Роман Морозов. С сегодняшнего дня зачислен на первый курс после перевода с Питера, и определён в эту группу.

Шёпот в аудитории усилился, но кажется, в этот раз повезло, и его обсуждали, как обычного новенького. Прекрасно. Не имея никакого желания зря тратить время, Роман заговорил. Верно, чем быстрее отделается от Угрюмова, тем быстрее окажется рядом с Ромашкой. Место возле неё было свободно. Словно просто создано для него.

— Большинство иностранных туристов удивляются, почему люди в России на улице такие мрачные и не улыбаются, — начал Роман вспоминать уже пройденную в прошлом университете тему. — И наоборот, русские люди, попадая в англоязычный мир, испытывают недоумение по поводу их улыбок. Для западного мира и англоязычного в особенности, улыбка является знаком этнографической культуры. Это традиция, простой обычай. Так они показывают, что не имеют агрессивных намерений. Это способ формальной демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре и обществу. Согласитесь, приятный способ, особенно для представителей тех культур, в которых улыбка, это выражение естественного искреннего расположения и симпатии, как в России. В западном мире улыбка одновременно и формальный знак культуры, и биологическая реакция на положительные эмоции. У русских, как принято считать, только последнее. Это один из примеров конфликта культур…

Заканчивая говорить, Морозов снова улыбнулся и притихшей аудитории, и умолкшему доценту. Угрюмов явно всё ещё силился понять, в чём секрет стоящего перед ним индивидуума. Вроде искренне улыбался мальчишка, и в тоже время не покидала мысль, что хотел нарочно этим достать. Вы только посмотрите, как уверен в себе, как держится, будто на сцене! И чувства вины за опоздание — ноль! Но продолжать шоу он не собирался.

— Надеюсь, что опоздание на занятия не станет вашей особенностью, — ровным голосом проговорил Угрюмов, теперь жестом веля студенту садиться.

— Ещё раз прошу простить за это, — кивнул Роман, спускаясь с кафедры и проходя по одному из рядов к последнему столу.