— Почему они за руки? — послышалось за спиной, когда Роман уже открыл дверь для своей спутницы. — Ты точно ошиблась.

Он никак не отреагировал на это шептание, приглашая Камиллу заходить и греться в просторном фойе. А стоило входной двери закрыться, как обсуждение продолжилось уже более бурно.

— С чего реальному Морозову в нашем универе делать и это недоразумение за руку держать?

— Кто его знает, эту мелкую. Мож они этого… того!

— Чего того? — сухо кинул Тополев, привычно крутя зажигалку.

— Да не встречаются они! Глупость! — отмахнулась одна из девушек, принимаясь нервно хрустеть чипсами. — Я ему что, зря свой «лайк» ставила? Тоже мне, «мистер Безвкусица». На фотке и то лучше смотрелся.

— Да ладно, — хмыкнула подруга. — Тут ты уж загнула. В жизни он ещё красивее. Прям как со съёмок «Ледяного пламени» сбежал. Этого и гримировать не нужно.

— Я себе даже ост из этого фильмеца на телефон звонком поставила.

— Слюни подбери, пока не примёрзли! — Тополев зло прошёл мимо них к двери, торопливо поднимаясь по ступенькам.

Если на улице она успела замёрзнуть, то сейчас кинуло в жар от смущения, когда таким естественным и галантным жестом «снеговик» отобрал её куртку, сдавая тёте Вере, гардеробщице. Своё белоснежное пальто Роман также обменял на круглую погнутую алюминиевую бирку с номером. Пряча её в карман брюк, он обернулся к Камилле.

— Расписание там, — она торопливо ткнула пальцем в сторону, указывая на стенд. — Туалеты на каждом этаже в конце коридора. Столовка на первом. Медпункт на втором. Извини, сейчас я должна бежать. На эту пару мне никак нельзя опаздывать.

— Не спеши на ступеньках, — с улыбкой предупредил Роман, оставаясь на первом этаже, в фойе, и наблюдая за тем, как Камилла торопливо поднималась по лестнице.

Ну и толчея. Стоило послышаться звонку, как все с ума посходили, толпами снуя по коридору. Морозов смог подойти к стенду, вглядываясь в мелко написанное расписание. Почему оно написано от руки? Почерк отвратный, будто автору привычнее было выписывать рецепты.

Факультет иностранных языков они с сестрой выбрали одновременно, будто и в самом деле сговорились. Тонька потом долго ворчала, считая, что он повторил за нею. Английский давался ему легко ещё со школы. Роман пальцем оттянул ворот свитера, поправляя его, и огляделся в коридоре, который уже опустел. Все разбрелись по аудиториям, оставалось и ему отыскать свою. «Язык и межкультурная коммуникация» в лице доцента Угрюмова И.А. ожидали его на третьем этаже, в аудитории 305.

Роман вздохнул, направляясь к лестнице. Интересно, где сейчас была Ромашка? От сестры почти ничего добиться не удалось. Видимо девчонки крепко сдружились, и удалось узнать только то, что учились в одном университете. Могли они быть с одного факультета? Вот Тонька! Взяла с него едва ли не кровную клятву, что никому не расскажет о том, что он её брат. До тех самых пор, пока не пройдёт одной ей известную проверку. Пришлось пообещать. Добредая до нужной двери, Роман остановился, убирая руки в карманы брюк.

— Первый раз в первый класс, Морозов.

Толкая дверь, он надел привычную улыбку. Глядя на опоздавшего студента, Угрюмов коротко ответил на приветствие и обратился к аудитории:

— Вот вам и отличнейший пример сегодняшней темы. Улыбка и конфликт культур.

Роман, всё же мечтавший спокойно пройти к свободному месту и не привлекать особого внимания к своей персоне, был лишён подобной возможности. Его уже с интересом рассматривали, причём некоторые из согруппников начали перешёптываться.

— Я вижу вас в этой аудитории впервые, молодой человек. К тому же, вы изволили опоздать. Чтобы компенсировать данный факт, вы решили вооружиться улыбкой, — неспешно проговорил Угрюмов, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по кафедре. — Улыбка, господа! В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро.