А сейчас после ученого совета Монин говорит: «Вот и пойдем ты, я и Плахин». Здесь я пошел на крайние меры. Зная, что Монину очень нравится «Отборный» коньяк, которого на «Штокмане» было в обилии, я говорю Андрею Сергеевичу: «Олег пришлет пять бутылок “Отборного”». Монин оживился и говорит: «Мало, пусть присылает десять: пять мне и пять тебе». Я тут же при Монине вызываю на связь Олега и передаю ему условие Андрея Сергеевича. Сорохтин говорит: «Сейчас к вам придет шлюпка с горючим». Через 10 минут пакет был у нас на борту. Спрашиваю Монина: «Ну, что: вызываю Олега». Он отвечает: «Вообще-то я сам бы пошел». Я предлагаю: «Ну, а может, Плахин подождет до следующего раза, а мы пойдем втроем?» Монин: «Нет, Плахину я обещал». Я говорю: «Но мы же ведь договорились. К тому же задаток Олег прислал!» «А что: это задаток?» Я говорю: «Конечно. Ну что: вызываю Олега?» Монин сдался: «Ну, давай, звони». Через полчаса Олег Георгиевич прибыл на борт. На следующий день было погружение во впадину Вальдивия. Пройдя толщу, мы сели на поверхность рассола на глубине 1680 метров. Попытки войти в рассол с помощью движителей были менее успешными, чем во впадине Атлантис. Здесь среда была более плотная, и аппарат вошел в рассол лишь на 3,5 метра. Температура на поверхности рассола равнялась лишь 25 °C, а при входе в него увеличилась на 0,5 °C. Рассол был менее горячим, но более плотным за счет более высокой солености. Мы прошли несколько десятков метров над поверхностью рассола и вышли к берегу этого глубоководного озера, сложенному белым материалом, похожим на известняк. На «берегу» лежал небольшой осколок этого материала. Я дотянулся до него манипулятором. Это был действительно известняк, но не сплошной, а с солевыми прожилками. Олег Георгиевич был очень рад, говорил что-то про открытие. Но когда мы всплыли, Сорохтин что-то доказывал Монину, говоря, что этот берег является продолжением эвапоритового соляного слоя, подстилающего дно, но Монин категорически с этим не соглашался. Второй наблюдатель, Плахин, был несколько индифферентен, не выказывал никаких эмоций, лишь смотрел в иллюминатор.

После экспедиции был опубликован большой спектр статей и в наших, и в иностранных журналах. О погружениях в рассолы Атлантис и Вальдивия были опубликованы статьи в «Nature» и «Deep Sea Research». Писал их Андрей Сергеевич, но вписал в авторский коллектив всех участников погружений во впадины. В Красном море была сделана попытка проведения предварительных исследований полигона с помощью буксируемого аппарата «Звук». Методика комбинации буксируемого и обитаемого аппаратов была внедрена Робертом Баллардом во время работы в Вудсхолле. Применение буксируемого аппарата «Ангус» и обитаемого «Алвин» дало возможность сделать открытие и детальное обследование гидротермальных полей на Галапагосском рифте (1977 г.). Позднее Р. Баллардом была внедрена в практику глубоководная буксируемая платформа «АРГО», с помощью которой были сделаны открытия целой серии гидротермальных полей в Атлантике и Пацифике, были найдены «Титаник» и «Бисмарк» и т. д. Применение «Звука в Красном море» было чисто экспериментальным. Кроме фотографий довольно низкого качества больше никакой информации его применение не принесло. В 90-х годах были сделаны попытки применения «Звука» в комбинации с ГОА «Мир» при работах на «Титанике», АПЛ «Комсомолец» и на гидротермальных полях Атлантики. Но, к сожалению, эта методика так и не была внедрена в практику отечественных исследований океана.