Поля с ухоженными кустами благоухающей лаванды опьяняли. Лиловые оттенки пушистых шаров переходили в бело-голубые и наоборот. Потрясающие виды, созданные руками энергичной хозяйки, надолго запечатлелись в памяти. И хоть я не отличался ни романтичностью, ни сентиментальностью, будет жалко губить такую красоту.

Несколько десятков метров, приближённые к участку нашей компании, пустовали. Вдоль границ росли деревья, за которыми мелькала знакомая дородная фигура. Шляпа, светлый костюмчик, начищенные ботинки и неизменный кожаный кейс — юрист отца никак не вписывался в окружающую обстановку. Ну надо же, на стройке появился Ярцев собственной персоной. С утра он должен был подписывать бумаги в Комитете по архитектуре, но какого-то чёрта нарезал круги здесь.

Почувствовав мой пристальный взгляд, Ярцев обернулся и, узнав, приподнял свою шляпу в знак приветствия.

Малоприятная встреча. Юрист никогда не внушал мне доверия. Всё же я считал, что отец погорячился, когда утвердил его кандидатуру на место Калининой. Нутром чувствовал: от акулы-юриста у нас будет много проблем.

Обойдя всю ферму, вернулся в бунгало. Солнце нещадно палило, южная жара давала о себе знать. Желая нырнуть под душ, я скинул рубашку, но мелодичная трель, раздавшаяся из динамиков ноутбука, напомнила про видеозвонок. Семейное совещание начиналось.

— Здравствуй, пап. — Он что-то неважно выглядел и общение организовал не из офиса, а нашего загородного дома.

— Здравствуй. Как там у тебя дела, Макс?

— Неплохо. Пока не за что переживать.

В принципе, так и было, если не брать в расчёт недавнюю встречу с Ярцевым.

— Значит, по-прежнему тусишь, — с чего-то решил отец и в следующий момент озвучил объяснение: — Жанна вчера мне звонила. Что между вами произошло?

По ходу обсуждение дел «Юнивест-Строй» отменялось. Обиженная бывшая пассия успела добраться до его ушей. По поводу любой другой Аркадий Романовский не пошевелил бы и пальцем, но этот случай коснулся дочери крутого московского ресторатора.

— Естественное угасание интереса, — проинформировал отца.

— Ага, только она до последнего об этом не знала и уже создаёт кучу неприятностей. И это ещё Клементьев не в курсе, что ты отфутболил его дочь, а затем спровадил с яхты, — озаботился трагедией Жанны отец. — В общем, уладь с ней размолвку по-тихому. Нам публичные скандалы ни к чему. Кстати, где ты сейчас находишься? Жанна сказала, что ты не живёшь больше на яхте.

Я саркастически усмехнулся. Неугомонная эпатажница не поленилась вернуться на пристань и даже об этом обстоятельстве доложила отцу.

— Переехал в отель.

— И Клементьева, конечно, не знает, в какой, — без труда догадался родитель.

— Не знает. Я что-то не пойму, почему ты так печёшься о Жанне? Помнится, мои мимолётные связи особо тебя не интересовали.

С того дня, как мне стукнуло восемнадцать, ни разу не отчитывался о личном перед ним.

— Когда-нибудь придётся остепениться, Макс. Ты мой наследник. Не буду скрывать, скоро в холдинге грядут перемены, — наконец перешёл к насущному отец. И, судя по подошедшей к нему со спины Калининой, я понимал: какие. — После закрытия финансового года ты займёшь моё место. В перспективе окончательно разрывать отношения с Жанной не резон. Задумайся над этим серьёзно, сынок, — поделился отец рациональным умозаключением.

Разумеется, ему не хотелось портить сотрудничество с её предком. Несколько лет назад по заказу Климентьева наша компания разработала проект сети ресторанов и претворила план в жизнь.

В прошлом году пищевой магнат обратился в «Юнивест-Строй» снова: он расширял сеть на Восток страны. Тогда-то меня и угораздило пересечься с его импульсивной дочерью. Безусловно, знакомство с Жанной оказалось приятным, но только в первое время. В качестве постоянной девушки, как пророчил отец, я её не видел.