- Не надо этих сказок, дорогая леди Розенталь, я их сейчас наслушался во время проповеди, - с улыбкой произнёс граф. – Так и скажите, что хотите от меня избавиться. Почему? Я вас смущаю? – он посмотрел искоса и поиграл бровями. – Или вы хотели пройтись с кем-то из тех юнцов, которые сидят вон там, в кустах, и следят за вами?

- Господин Бранчефорте, - начала я, даже не посмотрев в ту сторону, что он указал, - мне хотелось пройтись в скромном одиночестве, и если вы позволите…

- Вы не слышали? – рядом с нами, как чёрт из табакерки, возник Эмиль Бэдфорд – такой же злой, красный и хмурый. – Дама не желает вашей компании! Извольте убраться отсюда!

- Господин Бэдфорд!.. – ахнула я, растерявшись от такого неожиданного вмешательства.

Зато граф не растерялся и спросил, лениво улыбнувшись и сдвинув шляпу на затылок:

- Эмиль, я полагаю? Вам уже есть восемнадцать, чтобы вмешиваться в разговор взрослых?

- Господин Бранчефорте, - сделала я ему замечание, но меня не услышали как в первый раз, так и во второй.

- Мне двадцать, к вашему сведению! – Эмиль весь пошёл красным пятнами, когда ему указали на его юный возраст.

Конечно, годик он себе накинул, но я решила его не выдавать. Девятнадцать, двадцать – какая разница?

- А выглядите моложе, - похвалил Бранчефорте, с благосклонностью оглядывая Эмиля с головы до ног. – И всё же вам не следует вмешиваться в наш разговор с леди Розенталь. На первый раз я вас прощаю…

- Никто не нуждается в ваших прощениях! – голос у Эмиля зазвенел, и он прокашлялся, а потом заговорил басом: - Леди сказала, что не желает видеть вас рядом – поэтому выполите её желание! Немедленно!

- Господин Бэдфорд, - сказала я, уже без надежды быть услышанной.

- Обращаю ваше внимание, - граф был сама любезность, и только в глазах плясали насмешливые искорки, - что этот вопрос решим мы с леди. Ваше вмешательство излишне. Идите себе, юноша, куда шли, пока матушка вас не потеряла.

- Господин Бранчефорте, - я предостерегающе подняла руку, но беседа двух господ уже протекала независимо от меня.

- Вы хотите меня оскорбить?! – Эмиль уже почти кричал, и из ближайшей лавки, где торговали солимарским лечебным печеньем, выглянул любопытный пекарь.

- Прекратите, прошу вас, - сделала я ещё одну попытку.

- Оскорбить? – переспросил граф, продолжая смотреть на Эмиля со снисходительной насмешкой. – Полноте, я не оскорбляю детей…

- Ах так!... – Эмиль задохнулся от возмущения и принялся стаскивать с руки перчатку. – Ах, вы!..

- Остановитесь! – я сделала шаг вперёд, потому что поняла, что сейчас перчатка полетит в лицо графу, но граф опередил меня.

Схватив Эмиля за лацкан камзола, он легко притянул юношу к себе и шепнул ему несколько слов на ухо. Как по волшебству гневный румянец сбежал с лица юного Бэдфорда, он замер, застыв с полуснятой перчаткой, потом что-то пробормотал, развернулся и пошёл вверх по улице, даже не попрощавшись со мной.

Причём, шёл он очень быстро, а шагов через десять припустил почти бегом. Кто-то из окна второго этажа спросил, что происходит, и пекарь крикнул, что всё в порядке, а потом и сам скрылся в лавке. Инцидент был исчерпан, и только молодые люди, которые стояли поодаль, сбились в кучу, и тихо и взволнованно что-то обсуждали, украдкой поглядывая в нашу с графом сторону.

- Что вы ему сказали? – спросила я без обиняков.

- Пусть это останется между мной и юным и горячим Эмилем, - вежливо улыбнулся граф.

- Пусть, - согласилась я, обошла его и быстрым шагом направилась вниз по улице.

Бранчефорте догнал меня сразу же и пошёл рядом, заглядывая мне в лицо.