Я отвернулась от стены как раз в тот момент, когда Паркер натянул на лицо свою самую искреннюю улыбку. Он махнул рукой в сторону сцены.

– Дамы вперед.

Моя собственная улыбка казалась мне нервной и приклеенной. Юбка с шорохом обняла мои ноги, когда я вышла под свет софитов и услышала обрушившиеся на меня аплодисменты. За камерами и софитами в зале сидели настоящие люди. А с другой стороны экранов на меня смотрели еще целые миллионы.

…10 946, 17 711, 28 657…

Мистер Пар пожал руку мне и Паркеру. После этого последовала обязательная часть, где мы улыбались и махали зрителям, а затем нас наконец усадили в одинаковые кожаные кресла рядом с креслом ведущего. На полу между мной и Паркером стоял серебристый микрофон, и я осторожно скрестила ноги, чтобы не уронить его своими лодочками.

Поправив один из своих фирменных галстуков, Джек Пар наклонился к нам поближе, как будто кроме нас в помещении никого не было.

– Спасибо, что пришли. Должен сказать, что в глубине души я остался пятилетним мальчишкой. Знаю, вопрос банальный, но я должен спросить… Вы оба были на Луне?

Паркер рассмеялся. У него и правда был очень приятный смех.

– Я и сам в это не могу до конца поверить. Иногда приходится щипать себя.

– Так, а доктор Йорк… Вы ведь живете на Луне, это правда?

– Да, я живу в лунной колонии приблизительно шесть месяцев в году.

– Это ведь невероятно, – Джек Пар наклонился еще ближе – с улыбкой и непоседливым любопытством ребенка: – И как там?

– Куда больше похоже на Землю, чем можно подумать. Я пилотирую один из транспортных кораблей. Перевожу геологов и горняков с одного места на другое. Я выполняю регулярный маршрут, так что это все равно что водить автобус.

Паркер рядом со мной фыркнул.

– Только не нужно недооценивать доктора Йорк. Управлять таким кораблем совсем непросто из-за масконов?

Брови Джека Пара взлетели так высоко, что чуть не затерялись в линии роста волос.

– Маскони? Что это, массовые скопления лошадей?

Как я ему благодарна за эту шутку, пусть и очень глупую. Иначе у меня бы челюсть отвисла от такого комплимента со стороны Паркера.

– Масконы – это сокращение от mass concentration, то есть «концентрация массы». Это такие образования на поверхности Луны, которые обладают высокой плотностью, отчего корабль при прохождении над ними может неожиданно опускаться к поверхности.

– Погодите… то есть, это такие места на Луне, где больше гравитации?

Я кивнула.

– Здесь, на Земле, они тоже есть, но отклонения в гравитационном поле настолько несущественные, что вы их не заметите. Это одна из причин, почему автопилотирование на Луне невозможно. Для механического компьютера небольшого размера, который поместился бы на космическом корабле, это слишком сложные расчеты, – не всем интересны расчеты. Моя задача – превозносить прелести марсианской программы: – Но лунная колония позволяет примерно понять, как будет выглядеть колония на Марсе. Наверное, примерно то же самое испытывали первые американцы.

– А правда, что в лунной колонии есть музей искусства?

– Правда. – Я улыбнулась еще шире, и мне начало казаться, что кожа вокруг губ вот-вот лопнет. – Хотя, в общем-то, это всего лишь каморка площадью полтора метра. Колонисты создали крошечную вращающуюся выставку со скульптурами, текстильными изделиями и картинами.

Теперь и губы Паркера растянулись в напускной улыбке.

– Все так. Я с удовольствием туда заглядываю каждый раз, как оказываюсь на Луне. Там я понимаю, что человечество будет процветать среди звезд. Наше стремление к искусству – одна из отличительных черт человеческого рода.