Я обещаю, что никогда больше тебя не ударю, – с мольбой в голосе добавила она аргумент.

Мы молча посмотрели друг на друга. Я видела в ней моё возможное будущее, а она во мне – своё упущенное прошлое. Её зависть и моя благодарность. Её ненависть и мой страх. Я так же молча покачала головой, лицо Ивны сразу изменилось, стало злым.

Ты не уйдёшь отсюда, – с ненавистью выпалила она. – Винсент сказал, что лучше тебя род никто возвысить не сможет! Значит, ты должна остаться.

И тут я услышала, как Гастон и Дизер, выбежав из замка, закричали:

– Держи её, Ивна, держи! – Домажка нахмурилась, а я посмотрела за её спину: там в нашу сторону, перепрыгивая через борозды, бежал Эндрю.

Я быстро нажала на замок браслета, он открылся, и мы с женщиной проследили, как он соскользнул с руки. Несколько раз спружинил о землю, покатился по борозде и наконец замер, провалившись в ямку между рядами. Я даже задержала дыхание, наблюдая его кульбиты в воздухе, по ощущениям, Ивна тоже.

Подняв взгляд, я посмотрела женщине прямо в глаза, потянула манну и, быстро проговорив формулу роста, вскинула вверх руки. Подсолнухи моментом вытянулись на пол метра и тут же наклонили свои шляпки под весом моментально созревших семян. У Ивны округлились глаза, она с удивлением огляделась и, вытянув руку, попыталась меня схватить. Вовремя отскочив, я сделала несколько шагов в подсолнечник.

– Не убежишь, – прохрипела она, – здесь мой Эндрю, а он самый сильный, тебе с ним не сравниться!

Ну, это мы ещё посмотрим, – скорее, от обиды ответила я.

«Миражум рефлект крэатэн», – прошептала я, разворачиваясь.

В поле нас уже бежало десять, и все в разные стороны. Я бежала очень быстро, стараясь перепрыгивать кочки, оглядываясь по сторонам в надежде придумать, как спрятаться. По моим подсчётам, чтобы накрутить жгут, нужно хотя бы тридцать секунд, и тогда я окажусь в повозке. Но возможности пока не было. Я бежала и, уворачиваясь от очередного хлёсткого подсолнуха, повернула голову. С ужасом увидела, как Эндрю с какой-то нереальной скоростью бежит наперерез всем моим иллюзиям, разбивая их; повернулась в другую сторону и поняла, что герцоги делают то же самое.

«Аппн, Аппн, Аппн», – и каждая иллюзия разделилась ещё, ещё и ещё.

Ты у меня получишь, дрянь, – прокричал Гастон, а я поразилась, как он быстро перешёл к угрозам.

«Аппн, Аппн, Аппн», – повторила я и, после того как от меня отскочило ещё три иллюзии, быстро присела на землю, судорожно начав наматывать жгут.

Она хочет вернуться в повозку, – разгадал мою задумку Дизер, – где она?

Они уехали четверть часа назад, – в ответ прокричал ему Эндрю.

Гастон, гони туда, от повозки она далеко не уйдёт, – крикнул на бегу брату Дизер, а я увидела, как сминается подсолнечник метрах в двадцати от меня.

Со страху моментально намотала остатки жгута, трясущимися руками вставила шестерёнку в хроносы. И тут на примятый подсолнечник выскочил Дизер. Увидев меня, он хищно оскалился.

Девочка моя, ты, никак, сбежать решила? – спросил он, делая в мою сторону несколько осторожных шагов.

Тут же выскочил Эндрю. Домаг не стал комментировать мои действия, а со злобной ухмылкой пошёл на меня. Я дёрнула жгут и последнее, что увидела, – как он прыгнул, пытаясь схватить меня за подол платья.

«Шилдвис», – первое, что я произнесла, убедившись, что нахожусь в повозке. Замерла, прислушиваясь: повозка ехала, снаружи доносились фырканье лошадей и стук копыт о мостовую. Значит, ещё в городе, поняла я и, быстро встав с колен, огляделась. Ящики были составлены уже в другом порядке, и я сразу узнала нужный.