А может, и что-то понахальнее сделают.

Господи. Как же страшно становилось от мысли, что я здесь единственная девушка. Меня здесь просто разорвут на клочья…

— Что это за девка?! — разрезал воздух женский голос.

Я подняла глаза и с надеждой посмотрела на нее.

На молодую женщину в шикарном синем платье до колен.

Она прекрасно выглядела. Ухожена. В ушах — массивные серьги из золота и бриллиантов. Шею украшают бусы из черных жемчужин.

Темные волосы переливались глянцем. Ее макияж был безупречен. Она уверенно постукивала каблуками по двору — направляясь к нам от дома.

И, судя по реакции бандитов, незнакомка занимала тут важное место. Даже Анвар изменился в лице.

Вместо кромешной ненависти, желания убить мучительной смертью… Я видела проблеск чего-то нормального.

— Шикарно смотришься, крошка.

Он перехватил спешащую ко мне девушку. Будто не хотел, чтобы она подошла ближе и хоть как-то помешала зверствам.

— Кто это, Анвар? Почему посреди двора я вижу пьяную шлюху? Где ты ее нашел, и почему она голая?

— Да, это шлюха, — подтвердил Камаев. — Но ты ошиблась — она еще не голая. — Он посмотрел на меня и приказал немыслимое: — Сняла остальное. Быстро.

— Что? — опять забилось мое сердце, как под дулом пистолета. — Но ведь я и так разделась!

Меня трясло от судорог. Но эти судороги были не просто реакцией на холод.

Это была реакция на его жестокость.

Как мужчина может быть таким? Неужели я знала таких и просто не помню? Мне почему-то казалось, что таких не бывает.

Таких… ублюдков.

— Если я говорю снимать трусы… — Анвар приблизился ко мне и поддел бретель топика ножом. Просунул ледяное острие под резинкой. Я чувствовала жжение на коже. Боялась даже глянуть на плечо. — Ты не должна ждать, пока я сделаю это силой. Ты просто берешь, — натянул он бретель клинком, — и раздеваешься.

Лезвие разрезало ткань. И топик сполз с одной стороны.

Я слышала, как оживились мужики вокруг. Они ждали главного представления. Хотели увидеть мою грудь. И все шло к тому, что я обнажусь перед толпой незнакомцев.

Последняя надежда была на девушку. Кто она такая? Может, сестра? Член семьи Камаевых?

— Кто это, Анвар? — повторила она свой вопрос. — Кто эта девка?!

— Это расплата, — последовал его ответ. — Расплата за то, что натворил ее отец.

На несколько секунд девушка задумалась. Она была в недоумении.

Но когда все поняла — чья я дочь — ее черные глаза расширились и стали еще более пронзительными. Как у ведьмы.

— Она Варшавская?!

— Именно так.

— Неужели ты сделал это? — Она не верила. Трясла головой и не верила своим ушам. — Неужели ты пошел на этот шаг? Это Лиза? Та самая дочка Германа?

— Его единственная кровь. И с этого дня она живет у нас.

— В нашем доме?!

Но Анвар прижал к ее губам указательный палец, чтобы рот не открывался.

— Нет, Лейла, — произнес он хрипло. Жутко. Без права выбора. — В моем доме… И ты это стерпишь.

6. 6. Он не дает выбора

(Цветана)

Анвар был просто реальным уродом.

Он меня украл. Унизил. Причинил мне море боли.

Он не скрывал желания издеваться надо мной ровно столько, сколько я вытерплю.

А что будет дальше — когда у меня закончатся силы держаться?

Уже сейчас я стою перед ним голая, мокрая, замерзшая. И едва шевелю губами. Тихо молюсь Господу, чтобы простил мои грехи.

Потому что если Камаев не врет, то я падшая душа.

Я правда мразь и заслужила все это.

Выдержать бы только испытания…

— С этого дня ты будешь прислугой Камаевых, — произнес Анвар с особым удовольствием. Он цинично улыбался, глядя на мой перепуганный взгляд. — Будешь убираться в доме. Мыть посуду. Вытирать пыль. Опустошать мусорные ведра. И драить полы во всех комнатах этого большого дома.