Он довольно улыбался и смотрел на меня взглядом хозяина.

— Спасибо, доктор. Это как раз то, что я хотел услышать.

Он взял меня за руку. И мы зашагали синими коридорами.

Спустились на лифте. Прошли через фойе.

Направлялись уже к выходу.

Но тут Анвару позвонили. И он задержался для разговора.

А я покорно ждала его сигнала.

Чтобы мы ехали домой. Или в гостиницу.

В ночной клуб. Не знаю…

Где он решил это сделать.

Где именно случится наш первый полноценный секс.

— Цветана?

Я услышала свое "второе" имя. И оглянулась.

Меня звала какая-то женщина.

Через открытую дверь палаты.

— Вы меня зовете?

Лица не было видно из-за яркого света.

Но когда я подошла поближе, то застыла в изумлении.

Я ее уже видела. Только намного моложе.

И отражалась она в зеркалах.

Ведь я была так похожа. На свою маму.

— Доченька! Это ты!

Она лежала под капельницей.

В аккуратной чистой одежде.

Волосы — до плеч. Такие же русые, как у меня. Но видно, что начали седеть на висках.

На тумбе стоит ваза с цветами. Свежие фрукты. Упаковка чая и печенье.

Кто-то навещал ее и приносил все, что понадобится.

— Вы меня знаете?

Я задала этот странный вопрос и присела на кровать.

Не дожидалась ответа. Просто хотела побыть рядом.

И она сразу же потянула ко мне руки.

— Боже, Цвета, я так волновалась! Мама так переживала, что тебя долго нет! Ну как же я соскучилась!

Она меня крепко обняла.

И у меня очень быстро застучало сердце.

Так неожиданно и искренне она это делала.

Я чувствовала тепло ее рук. Вдыхала запах волос.

Подсознательно я понимала, что это она.

Каким-то чудом мы с ней встретились.

Мирослав не врал, когда рассказывал о матери.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

И просто расплакалась.

Смотрела на нее, а мама вытирала мои слезы.

— Малышка, почему ты плачешь? Не надо плакать. Все будет хорошо.

Она улыбалась. И это выглядело, словно сон.

Она была как лучик солнца.

Казалось, что это не уличный свет отбелял все через окно. А она сама. Было такое чувство, что это мама все озаряет своей искренностью. Своим теплом. Своей родной и бескорыстной аурой.

— Тебе больно?

— Нет, не больно, — отмахивалась она. — Я уже привыкла к иголкам. Будто всегда с ними жила… К тому же, медсестра меняет руки. То в одну вставляет, то в другую.

— Прости, что не приходила. Прости…

У меня катились слезы градом.

Ведь я правда не знала, что моя мать в таком состоянии.

Анвар забрал меня к себе, чтобы развлекаться.

А мать-то тут при чем? Почему она должна была страдать?

— Ничего. Мне Славик объяснил, что у тебя в универе экзамены скоро. И ты по ним готовишься.

— Славик?

— Мирослав навещал меня каждый день. И сильно помогал. Он покупал лекарства на те деньги, что ты ему давала. — Мне было стыдно признаться, что я ничего ему не давала. Вообще ни гроша. — И еда очень вкусная была, которую ты готовила.

— Мама…

Меня пробило на истерику.

Я обхватила ее обеими руками.

Очень крепко обняла за шею.

Вода на глазах застилала все вокруг.

Но самое главное, что она рядом.

И я могу ее обнять.

— Сегодня Славик позвонил и сказал, что больше не сможет приходить.

Меня словно током ударило.

Я отстранилась и вытерла глаза.

Неужели он сделал это?

Мирослав рассказал моей маме, какая конченая у нее дочь?

— Он объяснил тебе, почему?

— Он сказал, что занят на работе… Ему пришлось пойти на ночную работу, чтобы больше зарабатывать. Он у тебя такой молодец, Цветочка. Я так рада, что вы вместе. — Мама вдруг задумалась и погрустнела. — Вы ведь не поругались из-за меня? Может, Славик обиделся, что ты его ко мне так часто посылала?

Я опустила взгляд.

И поняла, что придется солгать.