И самое главное — я чувствовала себя виноватой.

Все из-за меня. История повторялась.

Это все из-за меня. Хотя я ничего не сделала.

Он просто ошибся. Перепутал. Обознался.

Но если это правда…

То почему же мне так жаль этого Мирослава?

Почему у меня сердце кровью обливается каждый раз, когда он стонет от побоев? Каждый новый удар — как лезвием по израненной душе.

Кто он? Почему он подошел ко мне?

Я не хочу, чтобы парень погиб!

— Пожалуйста! — Я бросилась к Анвару и схватила его за плечо. Пыталась помешать ударить снова. — Не бей его! Я умоляю!

— Так вы с ним правда знакомы? Ты его знаешь? Ходила с ним за ручку, что ли?

— Я не… — душили меня слезы от беспомощности. Ведь я просто могла все забыть. — Я не помню… Не знаю… Но, может, мы с ним уже виделись и… Он говорит, что я его девушка.

— Говорит, что ты его девушка? — повторил Анвар с насмешкой. Но затем его лицо насытилось гневом. — Тогда ему не жить. Я убью пацана.

Он поднял Мирослава за шиворот.

И начал методично избивать его кулаком.

Камаев бросал его о стены. Бил лицом о барную стойку.

В конце концов — поднял разбитую бутылку. И приставил ее к горлу Мирослава.

Едва в сознании. Он не понимал, что происходит.

И только повторял. Стонал. Шептал. Одно и то же слово.

— Цвета… — слышала я снова. И опять. — Цветана…

На шум прибежала охрана клуба.

Но они не помешали драке.

— Спокойно, парни, — дал им знак Умар. — Тут все нормально… Бос разбирается с хулиганом. Наверное, пристал к девчонке.

Все смотрели, как Анвар прижал Мирослава к стене.

И вдавил в его шею край разбитой винной бутылки.

Камаев дышал тяжело. А в глазах читалась решимость.

Он просто жаждал крови. Уже буквально видел, как разрезает горло. И бросает парня на пол. Будто он не живое существо. А обычный мусор под ногами.

Сцена, полная жестокости.

— Скажи, пускай все выйдут! — приказал Камаев. — Живо! Я не хочу свидетелей! Умар!

Начальник охраны послушал босса. И вместе с другими телохранителями начал выгонять людей из зала.

А стекло бутылки все сильнее прижималось к телу.

Оно резало кожу. Протыкало ее. Заставляло парня ежиться от боли. Но Анвар уже все решил за него.

Раз людей выгоняют, то они — просто лишние свидетели.

И Мирослав погибнет.

— Цвета… — выдохнул он снова.

С огромным трудом.

И это стало последним его словом.

Перед казнью.

— Не следовало лезть к моей девчонке! — процедил Анвар.

И напряг ладонь, чтобы убить.

Но я чувствовала, что должна его спасти.

Он не Даньяр. И не сделал мне плохого.

Тот парень вообще ничего не сделал. Он просто спутал меня с кем-то. Перепутал со своей девушкой.

Разве он виноват?

— Анвар, — обняла я Камаева за руку. — Не надо. Умоляю. Отпусти его. Пожалей. Не надо убивать. Прошу…

У меня катились слезы.

Я видела все расплывчатым. Нечетким.

И эти слезы — из-за Мирослава.

Я была обязана его спасти. Не знаю, почему.

Но я должна.

— На меня это не действует! — прорычал Анвар подобно зверю. — Ты всего лишь баба… А баба никогда не сможет на меня влиять.

Он сделал усилие. И я увидела последний лучик жизни.

В тех красивых, но таких ужасно грустных глазах зеленого цвета.

Мирослав умирал.

И я пересекла границу. После которой уже не вернуться назад.

Я приложила руку к колючей мужской щеке.

Приласкала Анвара ладонью.

Встала на цыпочки. И вдохнула приоткрытым ртом его горячий воздух. Впитала жаркое дыхание.

И робко прикоснулась губами.

К его пылающим губам.

— Я принадлежу тебе. И буду послушна. Только отпусти его. Не надо портить наш вечер этим убийством… Иначе я не смогу отдаться тебе без остатка. Я буду думать о парне, которого ты убил… Хотя сейчас я думаю о том. Как ты меня целуешь.