Он наклоняется.

17. Глава 15

Ольга.

Он близко смотрит глаза в глаза, окутывая мое лицо своим дыханием. Если бы я умела сочинять стихи, этому взгляду посвятила бы оду. Чувствую его парфюм с нотками благородной древесины, а поверх него – яркий аромат молодого мужского тела, запах желания.

Игорь чуть касается губами моего лба, переносицы и бровей. Я зажмуриваюсь, отдавая первенство другим органам чувств. Хотя, может быть, так заигравшийся в доктора муж просто температуру мне проверяет? – хмыкаю.

- Как ты? – спрашивает он, кстати.

Его густой сильный голос сейчас особенно тих и нежен, словно обволакивает меня аурой избранности - чувствую, что для него на свете есть только я. Да, мы здесь одни, мужчина и женщина, этаж принадлежит нам. Уверена – никто не побеспокоит.

- Все хорошо, - отвечаю, обнимая его за шею и гадая, что мой мачо сделает в следующий момент.

Ощущаю, как ускоряется биение моего сердца, вслед за сердцем Игоря.

Он осторожно целует мои закрытые глаза, и эти прикосновения совершенно неожиданны и необыкновенно приятны. Потом он ласково проводит ладонью по моей щеке и шее, очерчивает ключицу.

Замечаю, что его рука подрагивает от сдерживаемых чувств. А у меня все проблемы, сегодняшние и взможные в будущем уже растворились и исчезли от его нежности.

- Я тебя не замучил? – словно все еще сомневается он, настойчиво поглаживая меня совершенно везде.

- Нет еще, - улыбаюсь. – Наоборот, ты меня вылечил, дорогой доктор.

Да, я сейчас слаба, - думаю. - Но, чтобы окончательно прийти в себя и поскорее забыть тот ужас с грудницей, мне, наверное, нужно яркое телесное удовольствие. И с этим у Денисова тоже нет проблем. Вот что значит муж по-настоящему: и обеспечивает, и детей делает, и сам жену лечит, если надо. Красавец.

Смотрю на его вдохновенное, такое любимое лицо и вздыхаю в предвкушении. Он тягуче улыбается и рывком накрывает мои губы своими, словно делится воздухом или самим собой. Каждый раз поначалу я удивляюсь мягкости первого прикосновения его губ, которое очень скоро становятся властным, горячим, требовательным.

Он вылизывает мой рот, явно наслаждаясь сам. От его французских поцелуев я словно перестаю принадлежать себе, уплывая и паря где-то, покачиваясь над землей. Его чувства – природная стихия, шквал, которому невозможно противиться, по крайней мере мне это еще ни разу не удалось.

Игорь заводит меня с пол-оборота, с полу-взгляда, с полу-вздоха. Уже дрожу, но совсем не от холода. Сейчас муж отрывается от моего рта только затем, чтобы схватить обеими рукам за талию и приподнять, прогнув в пояснице.

Нетерпеливо гладит мне спину, словно знает, как именно ей будет особенно хорошо; да – вот так, да! А потом жадным взглядом скользит по мей груди и прикусывает себе губу.

- Давай, я надену лифчик, дорогой? – предлагаю.

Кивает. В восточных сказках есть раб лампы; иногда мне кажется, что Денисов – раб моей груди. Но сейчас ее лучше прикрыть, от искушения, чтобы опять не потекло молоко. Так и теплее будет, кстати.

Надела, вернее, только приложила чашечки, как Игорь тут же кинулся застегивать бюстгальтер. Готово. Жадно целует мои плечи и шею. Подхватывает меня на руки и кружит, словно в вальсе. Ах, да, похожая на вальс мелодия и звучит сейчас из музыкального центра.

Обнимаю моего дорогого мужчину, трогаю мощный рельеф мышц на плечах, несравненные «кубики» пресса, целую плотную гладкую кожу груди. Если бы проводили конкурс самых брутальных мужчин, Игоря Денисова точно признали бы эталоном, причем досрочно. Моего Игоря, моего мужа, - напоминаю себе.