Смешно. Игорь еще добавляет что-то про ролевые игры и антураж больницы. Ну, к такому врачу я бы не рискнула пойти на прием, ни за какие коврижки. Обаяет ведь запросто и тут же завалит на кушетке для осмотра. Придется потом по всему медицинскому кабинету белье разыскивать.

Что он делает?! Лезет с головой под одеяло и стаскивает с моей груди компресс, похоже, зубами. Ну, да, там же свежие капустные листья есть, а еще салфетки, щедро пропитанные водкой с медом, хоть выжимай. Медовуха, одним словом; и закуска рядом.

Все, снял, вылезает из-под одеяла; глаза дикие. Словно едва не испытал на собственном опыте сказочное предупреждение:

- Не пей, козленочком станешь!

Вот тебе и ролевые игры. Просто укутывает руками и одеялом. Мне сейчас хорошо, вроде дергать пореже стало. Наверное, потому, что муж рядом. Расслабляюсь, чуть не заснула. Но с Игорем быстро не уснешь. Укладывает меня на спину:

- Так, что у нас здесь? Потерпите, больная.

Смотрит. Глаза шальные! Берется руками за грудь – это он любит, это его хлебом не корми.

- Приступим!

Он смазывает мои груди кремом, и это последнее приятное чувство. А дальше… Он делает, вроде бы, то же самое, что раньше. Но из-за воспаления мне совсем не до ласк.

Боже мой, как больно! Временами даже хочется ударить Игоря, чтобы отомстить. Нет, не могу больше терпеть, не могу удержаться от вскриков и стонов.

- Больно?!

Он сразу же делает нежнее в десять раз, но не отступает. Его лицо застывает, как маска. Вряд ли ему так уж приятно возиться со мной сейчас – мужчины любят здоровых женщин.

Но вспоминаю – он даже брак с Эрикой, от которого мало что осталось, стремился сохранить до последнего. Нет, Денисов из тех, кто своих не бросает. Такой характер.

Понимаю: он меня жалеет, по-хорошему жалеет. Так, что я могу, наконец, в его надежных руках быть просто маленькой и слабой. Только женщиной. Даже всплакнуть и пожаловаться могу. Или немножко поскулить, когда все же особенно плохо.

- Я постараюсь быть ласковым, - шепчет, а у самого такое красное лицо, словно тоже собрался плакать.

Он целует меня в губы, отвлекая, и уговаривает потерпеть еще немного, не прекращая массаж. Чувствую: груди распирает еще больше, похоже, что растревоженные железы выработали еще сколько-то молока, но не факт, что удастся сцедить хотя бы его. Тупик.

Игорь вдруг облизывается, обхватывает грудь ладонями и прикладывается к соску, закрыв глаза, как ребенок… Нет, совсем не как ребенок, а как любвеобильный мужчина, который, наконец-то добрался до объекта своего обожания. И похоже, он то забывает про роль «доктора», то вспоминает опять.

Это чем-то похоже на искусственное дыхание, только наоборот. И на спортивную тренировку. Под напором мужчины я замечаю, что мне становится легче и легче и, наконец, точно – у меня появляется молоко!

Игорь смешно скачет по полу на одной ноге, надевая штаны. Смахиваю слезы облегчения и благодарю его. Косится – явно не такой благодарности он ждет.

Мальчиков приносят одного за другим. Сыновья продолжают процесс моего лечения - сначала шустрый и нетерпеливый Ваня присасывается с недетской силой, тыча в грудь маленьким кулачком, потом основательный Марек добирает остатки.

Все, дети наелись. Игорь проследил, как моя мама и няня ушли. Я лежу на спине, чувствуя необыкновенную легкость в теле. Словно родилась заново.

Муж подходит, садится на край кровати и смотрит на меня. Я вижу его особенный взгляд – внимательный и глубокий, цепкий и горячий, прищуренный, слегка искоса, сверкающий… Тот самый взгляд, которым он говорит без слов, что хочет меня так сильно, что… Я сразу чувствую себя особенной, неповторимой, избранной.