Проходит еще сколько-то времени, и электричество вырубается совсем. Я прошелся по этажам – чуть ли не из каждого кабинета слышу тревожный писк бесперебойников, предупреждающих, что работает батарея, а ее запас не безграничен. В кабинете Оли – тоже.

Вскоре вижу в коридоре Федора в кепке, медицинской маске с клапаном, дурацкой рубашке в клеточку и рабочих брюках с кучей карманов – если бы не ожидал его увидеть, точно не узнал бы. Он глянул на меня, подставил стремянку к стене и полез в распределительную коробку под потолком.

Ну, раз здесь все идет по плану, беру своего заместителя, начальника охраны и главного инженера, и мы отправляемся в цеха посмотреть, как там идут дела.

7. Глава 5

Ольга.

Электричество, похоже, отключили надолго. Я подхожу к окну и полностью сдвигаю в сторону жалюзи – так немного светлее. Но сегодня пасмурно, и нормально работать с документами можно только вблизи подоконника. Надо же, как неудачно.

Вдруг без стука распахивается дверь и входит какая-то женщина с кипой бумаг в руках.

Пару часов назад, позвонив по внутреннему телефону, я просила принести мне первичные документы – накладные и акты выполненных работ по нескольким счетам за последний квартал. Конечно, все эти данные есть в компьютере, но, если, то есть когда возникают сомнения – приходится смотреть первоисточник. Налоговая всегда так делает.

Вошедшая молча буравит меня взглядом и резко шлепает бумаги об стол так, что даже моя авторучка улетает куда-то на пол, но женщина и не пытается ее найти и поднять. Я замечаю, что часть документов не подшита.

Вместе с визитеркой в мой маленький кабинет врывается приторный запах ее духов, такой сильный, что у меня начинает першить в носоглотке.

Выхватываю взглядом ядовито-зеленый костюм в облипочку с очень глубоким вырезом и высокую прическу волосок к волоску моей гостьи. У нее наверняка ботокс, из-за которого лицо выглядит неестественно-гладким, безэмоциональным, хотя у его хозяйки сейчас дрожат пухлые губы и сверкают глаза.

Ей лет тридцать или чуть больше, но она явно старается выглядеть моложе. И выше – мое внимание привлекают ее ярко-красные туфли на высоченном каблуке и платформе, более уместные на сцене.

- Ольга Ивановна? Денисова?! – произносит она резко и неприязненно, как будто с вызовом. – На двери нет таблички.

- Да, это я, - отвечаю максимально спокойно, пытаясь сообразить, кто передо мной.

- А я все думаю, кто это меня проверить решил?! А это сама новая Денисова! – говорит, словно меня в чем-то обвиняет.

Проверки, инвентаризация – самая обычная, рутинная вещь в учете. Почему же эта сотрудница считает себя оскорбленной? Любой грамотный бухгалтер или финансист к проверкам морально готов и заранее старается проверить сам себя, раньше налоговой и других контролирующих органов, чтобы все сходилось. Понимаю, что женщина передо мной сейчас сильно возбуждена и почти не владеет собой.

- Сядьте, пожалуйста, и объясните, кто вы и что вас не устраивает, - предлагаю я, стараясь ровнее дышать.

- Что, не ко двору пришлась?! Найдете, к чему придраться – и за проходную? – она переходит фактически на крик.

У этой женщины явно личная неприязнь ко мне, хотя мы ни разу не встречались. Я бы такую яркую мадам точно запомнила. Проверка документов, с которыми она работала, получается - как красная тряпка для быка. Я не успеваю сообразить, как ее проще всего успокоить, как она продолжает:

- Да как вы могли!.. Месяца не прошло после кончины уважаемой Эрики Карловны, а вы уже все прибрали к рукам! И ее мужа, и детей, и дом, и даже работу! – она опирается на стол; игнорирует мое предложение, но стоять на каблучищах, видимо, тяжело. - Неужели никто так и не осмелился вам в глаза сказать, что это чудовищно – крутить с Игорем шашни, когда тело покойной еще не остыло?!