— Засунь их себе знаешь куда?!

Хватаю ее поперек туловища:

— Порошки, которые ты ищешь, приравнены к наркотикам. Их нельзя принимать часто. Услышь меня, Эри. Ты сильная. Ты всегда была сильной. Возьми себя в руки. Вспомни, что ты собираешься быть матерью.

Она испускает оглушительный вопль раненого животного. Я от неожиданности разжимаю руки, и она отпрыгивает от меня, начиная снова рыться в вещах. Это даже не истерика, это гораздо хуже. Такой я свою жену никогда еще не видел. Пока пытаюсь собраться с мыслями, Эрика хватает туфлю и семенит с ней в ванную, шустро так. Перепрыгиваю через чемоданы, чуть не падаю, бегу вслед за ней, но она успела запереться. Думаю, что один пакетик я все же проглядел.

​

Когда спускаемся к завтраку, администратор отеля предлагает нам переехать в отдельно стоящий домик на границе участка. Сказал, были жалобы на шум.

Понятно. Переселяемся, не спорю. Отдыхающие в ресторане то и дело выразительно смотрят на нас. На паре языков, которые понимаю, слышу комментарии про этих наглых русских, не дающих спать порядочным людям.

​

Эри равнодушна, замкнута. Не причесывалась. Замечаю, что на ней брюки и куртка от разных костюмов, как будто натянула первое попавшееся. На вопросы отвечает кратко. Но отвечает же! Пытаюсь до нее достучаться. Вспоминаю наше прошлое. Рисую прекрасное будущее, которое мы планировали.

Усмехается.

Ласкаю. Холодна.

— Скажи, чего ты хочешь?

Молчит.

— Ты понимаешь, что я тоже человек? У меня бывают и проблемы, и надобности. Иногда очень болят отдельные части тела. Бывает, голова раскалывается от недосыпа, — все пытаюсь решить наши проблемы так, чтобы всем было хорошо. У нас бывают гости. Ты плохо выглядишь.

Пожимает плечами.

Пугаю. Рассказываю в красках, какой она была, когда пришлось вызывать скорую. Похоже, не верит.

— Что, надо было тебя заснять на видео — в момент рвоты? Тогда бы поверила? Или надо было согласиться на наркодиспансер? Эри, ты меня вообще любишь?!

— Дай мне деньги.

Ощущение, что она меня не слышит.

— Зачем?

— Мне надо купить лекарство.

— Хорошо, едем в аптеку.

— Там не продадут.

— Тогда к врачу-специалисту. Все, что угодно, только не эти твои «лекарства». Ты все еще не понимаешь, что это наркотик?

Злится.

— Мне нужно сейчас! Любое средство, чтобы снять боль. Это мои деньги! И папины. Отдай сейчас же! Я с тобой разведусь. И уволю с работы. Останешься без своего драгоценного завода!

— Даже так? Сама будешь руководить? Хоть замом оставишь? Я совладелец.

— Деньги!

— После развода. Голый уйду, если суд решит, что тряпки твои... Так, пар сбросила? Поедем лучше купаться.

Начинает нечленораздельно кричать, глаза дикие. Хватаю ее в охапку и ставлю перед большим зеркалом:

— Посмотри на себя. Разве это — ты? Может, отвезти тебя в салон?

Вырывается, вдруг поднимает стул и бросает его мимо меня в зеркало с неженской силой. Сыпятся осколки. Я застываю от неожиданности, а Эри хватает телефон и выскакивает наружу. Если она, например, заявит об угрозе насилия, сидеть мне в местной тюрьме. Только этого сейчас не хватало. Или, может, папаше сейчас жалуется, что я ее притесняю.

Собираю осколки. Жду, что она вернется. Может быть, с извинениями. Или хотя бы позвонит. А пока открываю просмотр камер и ищу Ольгу. Нет, нет, нет, нигде ее нет. Проклятье. Дед тоже отсутствует. Хоть бы издали посмотреть на нормальную добрую женственную женщину-мать. Для которой я — хороший. Для которой важно то же, что и для меня. Хотя она и не моя. Вот я попал!

Жду полчаса, наверное, и звоню Эрике сам. После гудков отзывается какой-то мужик на местном языке. Что это может значить?! Выхожу и начинаю ее искать. Зову, спрашиваю всех встречных, иногда показывая ее фото. Но фотография на самом деле только мешает, так как леди на моем экране имеет мало общего с той странной женщиной, что выскочила из крайнего домика отеля сегодня.