Да кто бы ни был – нас с тобой ни в чём таком…

Вертит ладонью. Лидваль прыскает. Он – в ответ. Смеются.

(РОЖЕНИЦА, 1-Я РОЖЕНИЦА, 2-Я РОЖЕНИЦА, 3-Я РОЖЕНИЦА, 4-Я РОЖЕНИЦА, 5-Я РОЖЕНИЦА, БЕЛЯЕВ, МАРГО.)

В коридоре стайка рожениц (уже родильниц, но пишу «рожениц», чтобы не было путаницы с персоналиями на кастинге и площадке), удачно родивших ночью. Все чуть согнуты-скрючены-морщатся, но видно, что счастливы и у всех всё хорошо. Хохочут. Невдалеке, у двери своего кабинета стоит Беляев, с умилением за ними наблюдает.

1-Я РОЖЕНИЦА

… Про «рубашку» – это я в детстве, в деревне, у бабки. Коза молодая рожала. Бабка как закричит: «рубашку» надо порвать!

Смеются.

1-Я РОЖНИЦА

У меня, маленькой, такое же выражение лица было, как у нашего молодого доктора!

Из дверей своего кабинета (следующий за кабинетом Беляева) выходит Марго. Видит «неуставное сборище», нахмуривается, собирается идти к ним.

МАРГО

Это что такое с утра пораньше?! Беременные ещё спят, между прочим!

Беляев перехватывает её у своего кабинета, приобнимает лапой за плечи.

БЕЛЯЕВ

Пускай веселятся, Маргоша. Хорошо, когда всё хорошо! … У Сытина счастливая профессиональная судьба будет – далеко не каждому сходу показывается целый околоплодный пузырь. Это нынче как цветущий папоротник… В Шамбале!

Хохочет. Бабы продолжают болтать-веселиться. Марго смотрит на шефа с удивлением.

МАРГО

Ты чего вдруг такой благостный?

БЕЛЯЕВ

Моя – беременная!

МАРГО

Да ты что?! Поздравляю! … От тебя?

БЕЛЯЕВ

Тьфу, дура! От меня. А хоть бы и… Ко мне – вернулась. Сын – счастлив… Знаешь анекдот: он тебе что, помешает?!

Стайка в коридоре на этой фразе снова жизнерадостно хохочет чему-то своему. Беляев ими любуется. Марго кидает на него удивлённый взгляд: в шефе открылись новые глубины. Они оба несколько секунд смотрят на женщин. Марго, не изменяя направления взгляда, говорит ровно и как бы походя:

МАРГО

А мой… бывший… повесился. Или повесили. Не знаю.

Беляев вроде никак не реагирует. Молчат несколько мгновений.

БЕЛЯЕВ

Погиб Максим – и хрен с ним. Помощь нужна?

Марго отрицательно качает головой. Беляев кивает на женщин.

БЕЛЯЕВ

Вон, пятеро новых народились.

МАРГО

Знать бы, мессии или петрушки?

БЕЛЯЕВ

Знать бы ещё, в чём разница…

Снова короткая пауза.

БЕЛЯЕВ

Баба Гала давно не появлялась. Надо навестить.

Марго кивает.

БЕЛЯЕВ

Пошли работу работать. Покуда живы.

Марго кивает.

(ЛИДВАЛЬ, ЕВГРАФОВ, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, САНИТАРКА, ПАЦИЕНТКА.)

(Сцены 45-53 – под музыку.)

Пациентка на столе с возвышающимся животом, под наркозом. Все на своих местах. Лидваль протягивает скальпель Евграфову, одобрительно кивает. Он берёт инструмент – делает разрез… Выступает кровь по ходу скальпеля.

На столе пациент, лежит на животе. Чекалина на месте хирурга, Алик – ассистента. Все прочие – по своим местам. Рука Чекалиной со скальпелем: разрез по Фёдорову. Кровь.

(ЕВГРАФОВ, РОДИЛЬНИЦА, АКУШЕРКА.)

Женщина после родов – с опавшим животом, – лежит на кресле. Евграфов выполняет бимануальное исследование (стоя). Акушерка держит предметные стёкла…

(ЧЕКАЛИНА, ПАЦИЕНТ, МЕДСЕСТРА.)

Пациент лежит на урологическом кресле. Чекалина сидит у ножного конца кресла. Медицинская сестра подаёт ей цистоскоп.