ЧЕРКАССКИЙ

Екатерина Алексеевна! Катя!

Ещё раз стучит. Пожимает плечами, недоумевает. Разворачивается, уходит.

(ЕВГРАФОВ, ЛИДВАЛЬ.)

Евграфов второпях надевает пижаму, сгребает бельё с дивана, засовывает в диван, складывает диван. Лидваль – мышью у двери. Прислушивается. Отходит на цыпочках. Разговаривает шёпотом.

ЛИДВАЛЬ

Ушёл… Брысь отсюда моментально!

Евграфов, усмехнувшись, идёт к двери.

ЛИДВАЛЬ

Тсс!

Снова прикладывает ухо к двери. Открывает, выглядывает – никого. Выталкивает Евграфова в коридор. Он, видя что никого нет, позволяет себе лёгкое хулиганство, громким «официальным» тоном:

ЕВГРАФОВ

Да-да, Екатерина Алексеевна! Девочку на плановую уже подняли!

Она грозит ему кулаком, закрывает дверь, прислоняется к ней спиной, выдыхает с облегчением.

ЛИДВАЛЬ

Фу-уф!

Усмехается с горькой самоиронией. Идёт к столу, поднимает трубку внутреннего телефона, набирает короткий номер, ждёт некоторое время – недовольна долгим ожиданием, говорит в трубку начальственно:

ЛИДВАЛЬ

Патология, вы что, все дрыхнете?! Где ваш заведующий?!

(ЛИДВАЛЬ, ЧЕРКАССКИЙ.)

Лидваль и Черкасский сидят друг напротив друга за «приставным» столом. Между ними стопка историй родов. Лидваль подписывает, пролистывая.

ЧЕРКАССКИЙ

Пять минут назад спускался!

Лидваль, не поднимая головы от историй.

ЛИДВАЛЬ

В подвале курила…

Черкасский бросив красноречивый взгляд на полную пепельницу на столе.

ЧЕРКАССКИЙ

А-а-а! Понятно, понятно…

ЛИДВАЛЬ

Что тебе понятно?!

ЧЕРКАССКИЙ

Что курила.

Лидваль продолжает писать, не поднимая головы. Тоном следователя:

ЛИДВАЛЬ

Ну?!

ЧЕРКАССКИЙ

Ну и вывез Петька Рыбку на дачу. ШашлЫки, киндзмараули, купаты… Что там после – опустим подробности, свечку не держал…

ЛИДВАЛЬ

А над шашлЫками – держал?

ЧЕРКАССКИЙ

Так! Ты сама интересуешься…

Лидваль жестом: ладно, прости-прости, продолжай…

ЧЕРКАССКИЙ

И привозит её в воскресенье. Но не в общагу больничную. А в квартирку. Однокомнатную. Вручает ключи. И документы на её имя. Прощальный, так сказать, презент.

ЛИДВАЛЬ

Щедро. Но – подло.

ЧЕРКАССКИЙ

Не подло – только жениться. Так что хотя бы щедро. Уволила бы ты её, Катя. Такую акушерку с руками оторвут. Больно смотреть. И дальше, скорее всего, будет ещё больнее…

ЛИДВАЛЬ

Вот именно! Такую акушерку. … Ничего, я и без квартирки перетопталась.

ЧЕРКАССКИЙ

Никогда не думал, что ты такая злая.

С удивлением смотрит на Лидваль – та продолжает реферировать истории. Находит «таракана». Нервным жестом разворачивает историю к Черкасскому.

ЛИДВАЛЬ

Володя, где твоя подпись под протоколом?!

Он берёт ручку у неё, ставит в истории закорючку, декларируя:

ЧЕРКАССКИЙ

Тебе жизненно показан хороший трах.

Лидваль усмехается.

ЛИДВАЛЬ

Не помогает. Только хуже…

Черкасский возвращает историю. Смотрит на неё. У неё кривится лицо, начинают течь слёзы.

ЧЕРКАССКИЙ

Кать, господи! Ты из-за Зильбермана?! Сто лет уж… Катюша, возьми себя в руки. Ты же – императрица, а не фу-фу!

Лидваль на грани истерики.

ЛИДВАЛЬ

Из-за всего! Тоже хочу быть фу-фу!

Роняет голову на руки, рыдает. Черкасский вскакивает. Раздаётся стук в дверь, в кабинет просовывает Святогорский. Черкасский бежит к двери, выталкивает анестезиолога в коридор.

ЧЕРКАССКИЙ

У нас важное деловое совещание! Погуляй!

Закрывает дверь на замок. Идёт к чайнику, наливает стакан воды. Возвращается к Лидваль, гладит по голове, протягивает стакан.

ЧЕРКАССКИЙ

Попей водички, Катюш…

Она поднимает голову, берёт стакан, отпивает, слегка стуча зубами об край. Вздыхает – чуть отпустило.

ЛИДВАЛЬ

Кто там был?

ЧЕРКАССКИЙ