СВЯТОГОРСКИЙ

Здравствуй, Семён Ильич!

ПАНИН

Рад видеть, Аркадий Петрович!

Марго и Лиля подкатили каталку, Панин укладывает бомжиху, обращаясь к Святогорскому:

ПАНИН

Сильное напряжение мускул, жёсткое сцепление челюсти.

Обмениваются короткими понимающими взглядами – Святогорский понимает всю тяжесть указанного Паниным симптома. Панин катит каталку в отделение. Святогорский обращается к Марго и Лиле:

СВЯТОГОРСКИЙ

Что застыли?! Звоните разворачиваться!

Марго, опомнившись.

МАРГО

У меня Беляев – заведующий! А заведующий родильно-операционным блоком…

Обрывается, застывая, вспомнив, что зав родильно-операционным блоком – Зильберман. Лиля хватается рукой за лицо, по-бабьи. Святогорский стремительно к телефону:

СВЯТОГОРСКИЙ

Куры! Одни куры кругом!

Набрав короткий номер, нарочито-официально «представляется» в трубку с упором на слово «заведующий»:

СВЯТОГОРСКИЙ

Заведующий акушерской реанимацией! Срочно: операционную первого этажа!

(ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, БОМЖИХА, ЕЛЬСКИЙ.)

Бомжиха на столе, заинтубированна. Ребёнок извлечён – с ним возится у неонатологического столика Ельский. Панин у операционного стола, на месте оператора, в соответствующем одеянии; ему ассистирует операционная сестра. Святогорский – у головного конца. Панин манипулирует в ране уверенно и быстро. Операционная держит крючок Фарабефа.

ПАНИН

(К Ельскому)Ну что?

ЕЛЬСКИЙ

Как ни удивительно… При такой печёночной недостаточности у матери… Но заберу в реанимацию. Необходимость обменного переливания не исключена. Пуповинную кровь на ВИЧ и гепатит С(цэ) набрали.

Панин кивает. Обращается к Святогорскому, походя:

ПАНИН

Интерны с ординаторами повымерли?!

(АКУШЕРКА.)

На столе приёмного настойчиво трезвонит городской телефон. Со стороны отделения заходит акушерка, недовольно бормоча под нос:

АКУШЕРКА

Хоть разорвись сегодня!

Берёт трубку, недовольно:

АКУШЕРКА

Роддом!

(СЫТИН.)

У Олега на руках хнычущий сын в пелёнках. Он держит у уха трубку, укачивая младенца. В трубку, важно:

СЫТИН

Сытин. Олег Андреевич. Не смогу быть, к сожалению! Няня заболела!

(АКУШЕРКА.)

Акушерка слушает, держа трубку у уха. Выражение лица – самое скептическое. Тем не менее тон – куда как подобострастный.

АКУШЕРКА

Да-да, конечно, Олег Андреевич! Непременно передам!

Кладёт трубку, ехидно, под нос:

АКУШЕРКА

Нужен ты кому больно! Великий специалист!

Снова трезвонит городской. Акушерка поднимает трубку. Слушает некоторое время. Отвечает:

АКУШЕРКА

Да-да, конечно, Яна Владимировна! Непременно передам!

Кладёт трубку. Хмыкает.

АКУШЕРКА

Ещё одна! Прям без них всё рухнет. Ха! … Вот без Пети…

Кривит лицо, слёзы.

(ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, БОМЖИХА, ЕЛЬСКИЙ.)

СВЯТОГОРСКИЙ

…У нас тут один был царь и бог. И царица. Царица – в Питер укатила. А бог…

Панин резко перебивает его.

ПАНИН

Знаю. Я только не предполагал, что это отменяет жизнь и работу лечебного учреждения.

СВЯТОГОРСКИЙ

Это у вас с Танькой никакая жизнь не отменяет работу.

Уже идущий на выход Ельский оборачивается, смотрит на Панина с уважением, ироничным одобрительным огоньком в глазах: «Своих прибыло!» – выходит. Операционная бросает на Панина осуждающий взгляд.

ПАНИН

На брюшину.

Панин кладёт на операционный столик иглодержатель с окровавленной иглой. Операционная извлекает крючок Фарабефа одной рукой, другой – подаёт Панину следующий иглодержатель с заправленной в иглу нитью. Начинает шить, обращается к Святогорскому.