Хильдигуннюр вздохнула:

– А это, значит, Йорунн. – Она встряхнулась, словно избавляясь от каких-то мыслей, и подмигнула Хельге. – Хорошо, дочь моя. Надеюсь, ты тоже когда-нибудь заведешь себе семью. Я бы не хотела, чтобы тебя миновали все эти радости.

Она развернулась и громко крикнула:

– Всем подъем! У ворот гости, и на этот раз они не застанут нас врасплох. Мы пойдем и встретим их. Все вместе.

Когда они вышли из дома, взгляд Хельги сразу же привлекло пламя, жадно бросавшееся на стремительно темневшие небеса с вершины ворот. Под факелом стоял Яки; мерцающий свет выхватывал каждую черточку его лица.

Тень другого человека. Мысль танцевала перед глазами Хельги, но как только она смогла на ней сосредоточиться, свет сместился, и он снова вернулся: дружелюбный старый Яки, такой же, как всегда. Уннтор подошел к нему с малюткой Сигрун, гордо восседавшей на дедушкиных плечах, и занял свое место у ворот. Стоя рядом, Уннтор и Яки смотрелись как братья. До Хельги донеслось журчание слов: Сигрун пыталась объяснить обоим, почему птицы любят летать, а не ходить.

Семьи заняли позиции с обеих сторон, как воины. В сумерках можно было разглядеть лишь смутные фигуры двоих всадников, что медленно приближались к хутору.

– Давай быстрее, девочка! – крикнул Бьёрн. – Аслак бородой обрастет, пока тебя дождется!

– Заткнись, косолапый ты мешок с мясом! – прокричал в ответ женский голос. – Никогда такому не бывать!

Карл улыбнулся:

– Не похоже, что брак смягчил нашу любимую сестру.

– Язык у нее всегда был тот еще, – согласился Бьёрн.

Стоявший рядом Эйнар пробормотал что-то, слишком тихо, чтобы Хельга могла услышать.

– Что ты сказал? – прошептала она.

– Ничего, – ответил Эйнар, медленно вращая плечами и отгоняя напряжение. И повторил: – Ничего.

Всадники явно не торопились, их лошади двигались к хутору шагом. Даже издалека Хельга сразу узнала Йорунн: худая, с прямой спиной, почти с такой же фигурой, как у Хильдигуннюр. Длинная каштановая коса свисала у нее ниже груди. Мужчина рядом с ней был среднего роста и сложения. Огонь отразился в пытливых глазах, которые изучали собравшихся людей, но он не проронил ни звука, пока они с женой слезали с лошадей.

– Добро пожаловать, дочка, – сказал Уннтор. – Мое старое сердце гордится, видя тебя. – Он взглянул на Сигмара. – Приветствую и тебя, Сигмар: ты мне такой же сын, как они, – он показал на Карла, Бьёрна и Аслака.

– Благодарю тебя, Уннтор, – ответил Сигмар. – Я должен был посетить твой дом раньше.

– Конечно, должен был, – сказал Уннтор. – Проходите внутрь. Еда готова.

Семья двинулась к дому, но Хельга заметила, что Эйнар держится в стороне.

– Что случилось? – спросила она, когда никто не мог их услышать, но Эйнар лишь покачал головой.

– Ничего, – пробормотал он, отводя взгляд в сторону.

– Что ж, – сказала она, хватая его за локоть, – тогда пойдем. Нечего торчать тут как чирей на жопе у лошади.

Она почувствовала небольшое сопротивление, но потом он сдался и позволил вести себя к свету, лившемуся из двери дома.

Когда они вошли, Йорунн уже удобно устроилась рядом с отцом и болтала:

– …а потом мы пойдем на юг. Но мы тут надолго задержимся, чтобы я отдохнула, потому что Сигмар меня постоянно подгоняет, – добавила она с усмешкой.

– И хорошо, – пророкотал Уннтор. – Как насчет еды? Мама сделала наваристое теплое мясо. Или вы не голодны?

– Мы поели в дороге, – призналась она, стыдливо взглянув на свою мать.

– Ладно, тогда устраивайтесь. Мы собирались уложить детишек спать – как вас раньше, помнишь?

Длинный стол был уже разобран и прислонен к стене, а семьи расположились большим полукругом. Карл, Агла и Гита сидели у своих кроватей, Карл тихо болтал с женой, пока она заплетала светлые волосы дочери в косу. Аслак сидел рядом с Руной, но та повернулась к нему спиной и склонилась над двумя маленькими фигурками. Бьёрн сидел в одиночестве на другом конце большой комнаты.