Проворочавшись полночи, Наташа забылась тревожным сном и к утру чувствовала себя совершенно разбитой. Напряжение, скрутившее вчера, не отпускало, напротив — затягивало внутренности в тугой узел, заставляя сердце стучать с перебоями. Придёт или не придёт? И если не придёт, сможет ли она исполнить свою угрозу и протащить за ухо, как нашкодившего мальчишку, по больнице? Стоило это представить, как стало легче. Наташа задумчиво улыбнулась, в голове зазвучали его оправдания и просьбы отпустить. Она смогла воспроизвести малейшую интонацию его голоса, каждую фразу. Не сдержалась, захихикала.

— Смешной перелом? — раздалось над ухом. Наташа подпрыгнула, резко оборачиваясь — за спиной стоял Дима. Отложив рентгеновский снимок, который держала в руках, Наташа укоризненно посмотрела на него.

— Вы никогда не научитесь стучать?

— Зачем? — он пожал плечами. — Или…я мог застать тебя за чем-то непристойным?

— Извращенец, — проворчала обречённо. Насмешливый взгляд Димы ответил: что есть, то есть. Поднявшись, она обошла его, закрыла окно и кивнула на кушетку: — Раздевайтесь.

— Наталья Сергеевна, так быстро? — распахнул глаза Дима. — Не то, чтобы я был совсем против, но существуют же какие-то правила приличия…

— Дмитрий Николаевич! — от возмущения Наташа задохнулась, стремительно краснея. — Вы когда-нибудь научитесь думать о здоровье серьёзно?

— Хм, — он приложил палец к губам, — конечно, для здоровья это тоже полезно. Но я привык раздеваться перед красивыми девушками для обоюдного удовольствия.

— Дмитрий Николаевич! — зарычала Наташа, стиснув кулаки. Вены на висках пульсировали так отчаянно, что казалось — голова вот-вот лопнет. — На кушетку, быстро!

— Какое рвение, — пробормотал он, посмеиваясь, но спорить больше не стал, покорно снял халат и серую водолазку и лёг на живот. Приподнял голову, насмешливо уточнил: — Или, может, ты хотела, чтобы я перевернулся?

Успев подойти, Наташа молча ткнула его в затылок, заставляя лечь обратно, и со вздохом уставилась на напряжённую спину. Стиснув зубы, начала разогревать мышцы, разминая крепкими пальцами. Дима замолчал, поддаваясь её рукам, охота говорить отпала, осталось только блаженное расслабление, растекавшееся по телу.

— Это не шутки, — тихо проговорила Наташа, массируя каменную трапецию. — Вам действительно надо пройти курс физиотерапии, иначе потом придётся столкнуться с множеством неприятных последствий. С головной болью напряжённого типа вы уже столкнулись. Хотите дотянуть до судорог?

— Я совершенно здоров, — неразборчиво пробормотал Дима в подушку.

— Не обольщайтесь, — Наташа перешла к дельтовидной мышце, перекатывая её под руками. — В вашем возрасте, — продолжила ехидно, стараясь не отвлекаться на упругое, подтянутое тело, — начинают вылезать хронические болячки.

— Хроническая у меня только усталость, — всё так же невнятно ответил Дима.

— Надо больше отдыхать. — Наташа пожала плечами, зная, что он почувствует это движение.

— Наташ, — простонал он замучено, — может, поговорим о чём-то более интересном, чем моё здоровье?

Наташа замолчала, наблюдая за движением собственных ладоней, скользящих по его спине. Действительно, что она завелась? О собственном самочувствии он знает гораздо больше, чем она. И никогда не пренебрегал указаниями врачей, если было что-то на самом деле серьёзное. При таком сумасшедшем ритме, в котором он жил последние годы, не вылезая из операционной, на обычную простуду или головную боль просто не обращаешь внимание. Широкие плечи, узкие бёдра, рёбра под её пальцами — она водила медленно, завершая массаж мягкими поглаживаниями.