При всем при этом, Маша оставалась одиночкой. Она никогда не хотела создать команду, не подавала заявок на участие в конкурсах – её все это не интересовало. Она танцевала просто потому, что ей это нравилось. Становиться профессионалом, звездой и уж тем более – делать это своей основной профессией – Манеки не собиралась. Но, несмотря на это, всё свое время девчонка проводила на разных хип-хоп тусовках, либо на заднем дворе школы.

И один из таких дней заставил саму Машу впервые испугаться, а ее маму – возненавидеть танцы. Маша вместе с друзьями отрабатывала какой-то новый элемент. Получалось с трудом – девушка готовилась к ЕГЭ, плохо спала, а потому была рассеянной и координация начала хромать. Это злило Мари, поэтому она пыталась снова и снова. И в какой-то момент она споткнулась – и полетела с высоты своего небольшого роста в ближайшие кусты.

Школьные дворы в двухтысячные представляли весьма странное зрелище. Найти на стадионе разбитую бутылку было настолько легко, что это встречалось смехом. Казалось, что дворник  просто обходит учебное заведение стороной. А уж железные штыри и непонятные балки детьми воспринимались, как новые тренажеры.

Об один из таких «тренажеров» Мари и запнулась. А в кустах обнаружила еще одну интересную находку – металлическую пластину. Которая вошла в колено, срезав кожу до самого сухожилия.

В первую секунду, глядя на то, как с её колена свисает приличный такой ломоть кожи и мяса, Мари не поняла, больно ей или нет. Видимо, сказался шок. Она лишь смотрела, как что-то белое (черт, это что, кость?!) быстро исчезает под потоком алой жидкости. А после, с запозданием, чувства всё же включились, и Маша заорала. Пронзительно, на весь двор. Испуганные друзья бросились к девушке, поднимая её на ноги и зеленея от вида Маши. Но, справившись с первым шоком, двое мальчишек – среди них и Свят – подхватили испуганную и плачущую Машу под руки и почти понесли домой.

За три минуты – ровно столько длилась их дорога – вся правая нога Мари до колена окрасилась кровью. Алая дорожка окропила и землю, четко послеживая маршрут подростков. Маша уже не плакала – слез не осталась, она лишь тихо подвывала, потому что ей было больно. И страшно – боялась она, в первую очередь, реакции мамы.

Которая была весьма предсказуема – женщина, увидев, в каком состоянии принесли ее дочь, бросилась к ребенку, и, едва сдерживая тошноту – она боялась вида крови – повела ребенка в ванную. Там, отмыв ногу и забинтовав колено – повязка тут же пропиталась алой жидкостью – Машина мама вызвала такси и повезла дочь в больницу.

Ей наложили три шва. Без анестезии. Мари чувствовала всё - как жжется чистый спирт, как игла входит в кожу, с трудом и треском разрывая ткань, она почти слышала, как скрипит месталлическая нить, которой скрепляли разорванную кожу. Четко зафиксировав ногу в выпрямленном положении, девушку «обрадовали» - ходить ей так придется четыре недели. И после этого еще столько же разрабатывать ногу и учиться нормально ходить. А это значит – "прощай" нормальный выпускной,  "до свидания" танцы.

Жизнь пирата Мари по вкусу не пришлась – не иметь возможности согнуть ногу было для нее сущим мучением. За партой сидеть было тоже не очень удобно. Да что там парта – девушка не могла надеть штаны без посторонней помощи!

Но куда хуже этого был процесс реабилитации. Когда Маше сняли швы, она начала учиться сгибать ногу. Давалось это с трудом – колено начинало болеть, стоило сделать малейшее резкое движение. Да и мышцы уже привыкли к определенному положению. Учиться пришлось гораздо дольше, чем прогнозировали врачи. Поступать Маша ездила с палочкой, возвращалась – уже чуть сдвигая ногу. На сантиметр, но это было уже хоть что-то.