– Да чем тут поможешь? – ответила Власьевна, оправив подол.

Просторное черное платье на ней было таким пыльным, словно старуха всю дорогу не шла, а катилась по земле. Седые волосы выбились из-под старой шапочки с надписью «Спорт» спереди. Рита рассматривала гостью, и тут сердце у нее екнуло: в левой руке та сжимала палку с концом, обмотанным скотчем.

– Что случилось? Простите, я не помню вашего отчества.

– Власьевной можешь кликать.

– А по имени? – Мама изо всех сил старалась быть вежливой.

Глаза Власьевны выкатились, она пожевала губами, шепча что-то про себя. Рита подумала, что старуха, видимо, забыла, как ее зовут. Ну да. Когда все кругом Власьевна да Власьевна, можно и забыть. Мама терпеливо ждала. Гостья внезапно вскинула голову.

– Что ж это творится? – воскликнула она не своим хриплым, а каким-то звенящим голосом. – Единственную скотинку угробили! Одна радость была у бабушки, и той лишили!

У мамы от неожиданности подвернулась нога, и она упала на стул.

– Что случилось? – спросила она через силу, словно старуха забрала себе всю громкость ее голоса.

– Так вот же и говорю! – Власьевна воздела руку с палкой. – Петушка моего палкой забили. Как есть забили!

– А причем тут мы? – Мама откашлялась. – Почему вы к нам пришли?

Старуха сверлила Риту глазами. Мама тоже посмотрела на дочь, и по ее лицу побежали красные пятна.

– Рита?

У Риты от всего этого тоже пропал голос. Несправедливость и нелепость обвинения лишили ее сил оправдываться. Она лишь помотала головой.

– Рита! – В воздухе зазвенело грозой.

– Это не я! – наконец нашла в себе силы выдавить Рита. – Не я! Честно!

– А кто ж тогда? – вступила старуха. – Палочка-то твоя!

– Ну и что! Никого я не трогала…

Мамины руки взлетели и упали на виски, как две птички.

– Какой ужас! За что мне это? – простонала она. – Мы заплатим вам за петуха. Не знаю, кто там виноват, но мы заплатим.

– Запла-а-атите, – пропела старуха.

– Но мам! Я не трогала петуха! Почему ты не веришь? Да и ничего с ним не случилось, он очень даже был жив, когда…

В это время с улицы донесся звук клаксона. Папа приехал! Никогда еще Рита не была так рада приезду отца. Мама тоже просветлела лицом. Папа все решит, папа все уладит.

– Простите, там муж приехал. Сейчас мы во всем разберемся. – Мама с явным облегчением проскользнула мимо Власьевны и выскочила на улицу.

Рита поняла, что осталась с неприятной старухой один на один.

– Не трогала я вашего петуха. Наоборот, я его спасла.

– Спасла-а-а, – засмеялась Власьевна и сделала шаг к комоду.

Там стояла фотография в рамочке из ракушек. На ней мама в шляпке и легком платье с узором из веселых ромашек сидела на берегу моря.

– Красивая у тебя мама. Добрая. Любишь маму-то? Лю-ю-юбишь. Значит, вернешь.

– Что? – Сердце у Риты заколотилось.

Власьевна чуть наклонилась вперед и одними губами прошептала:

– Верни, что взяла.

Рита попятилась. Глаза старухи уставились на Риту – на то место, где под футболкой выпирало яйцо в коконе из носков.

– Рита! Ритуля! – раздался со двора голос отца. – Где ты там?

Ноги сами сорвали ее с места и вынесли на улицу. Отец стоял у крыльца, держа на весу ведро. Рита повисла у него на шее. Он подхватил ее свободной рукой. Мама стояла рядом и быстро говорила:

– Там эта женщина, соседка. Та, которая вечно в черном и в старомодной спортивной шапке.

– А! Помню. Такие шапочки когда-то петушками называли. И что?

– Вот-вот. Она и пришла из-за петуха. Что-то там случилось. Не знаю, что делать.

– Сейчас разберемся.

Отец поставил ведро на землю и с Ритой на руках поднялся на крыльцо.