Горы приближаются так быстро, что я начал придерживать арбогастра, чтобы не разбил меня о камни и не разбился сам. Тропка тут же завиляла. Я устрашенно поглядывал наверх.

Я пригибался или поднимал ноги на седло, когда арбогастр проносился чересчур близко к каменной стене.

Страшный жар ударил в скалу над головой. Волна перегретого воздуха обрушилась сверху, как огромная глыба камня. Я вспикнул, пальцы вцепились в повод до хруста в суставах.

Арбогастр стремительно петляет в узком проходе между скалами. Сверху то и дело падает волна жара, однако большая часть пламени остается наверху, дракону из-за острых скал не удается опуститься достаточно низко для прицельного плевка.

Впереди мелькнула узкая темная расщелина, как раз для нас, чтобы арбогастр проскочил с разбегу, не задев острые края.

Я направил его к щели, соскочил и крикнул:

– Отбеги подальше!

И сразу же прыгнул прямо в черный провал, споткнулся, больно ударился коленом, но скатился вовнутрь, и за спиной о землю с такой силой ударился сгусток огня, словно разбился бочонок горящей нефти.

Я поспешно отполз, с облегчением вздохнул, пещера почти с приличный зал, что лучше некуда. Я прижался к земле, закрыл глаза и начал торопливо представлять себе, что превращаюсь в дракона.

Сколько прошло времени, не знаю, но, когда вернулся в сознание, у входа грохочет, болезненно отзываясь в ушах, грозный рев, трещат камни, огромные глыбы рассыпаются в песок.

Щель теперь далеко внизу у самых моих ног, а моя спина упирается гребнем в свод.

Рев прогремел громче, камни затрещали, и в щель просунулась огромная голова на тонкой змеиной шее.

Дракон ожидал увидеть человека, что ему на один зуб, но сверху опустилась зубастая пасть, мои чудовищные челюсти с наслаждением сомкнулись на его шее. Зубы пронзили чешую с легким приятным хрустом, как если бы ломали скорлупу яйца, сваренного всмятку. Дракон захрипел, попытался выдернуть голову обратно, но я сдавил сильнее.

Могучие челюсти с такой силой сокрушили тонкие шейные позвонки, что сомкнулись друг с другом. Я прижал голову лапой, через несколько мгновений она полностью отделилась от туловища. Шею потащило обратно, у дракона из-за его размеров сигналы от головы до лап доходят, как у динозавров, через несколько секунд, а то и минут.

Его лапы еще отодвигали грузную тушу от опасного места, еще не зная, что голова покоится в пещере. Я опустился задом в ту же яму, что образовалась в пещере, и велел себе вернуться в прежнюю форму.

Когда вышел наружу, огромная туша дракона заполонила собой почти весь проход. Это чудовище распласталось на брюхе, подмяв одно крыло, обрубок шеи вытянуло из расщелины полностью, какой молодец, иначе уж и не знаю, как это я вылез бы…

Лапы еще дергаются и скребут землю, убегая от опасности. Зайчик далеко не ушел, наблюдает с интересом, вид невозмутимый, дескать, ничуть не сомневался, у него только такой и должен быть хозяин.

Я кое-как протиснулся, задевая о жесткую кожу и стену с другой стороны. Зайчик подошел, постукивая бодро копытами, приглашающе фыркнул.

– Давай обратно, – сказал я.

Он сделал вид, что не обратил внимания на мои трясущиеся руки и вздрагивающий голос, тряхнул гривой и красиво понесся большими прыжками по узкой тропке между острых скал.

Маг все там же и в том же магическом пузыре, что-то в этом странноватое, словно передвигаться в нем не может, а выйти наружу побаивается. Или знает, что вернусь.

Я нарочито разогнался, а потом красиво и резко остановил арбогастра, сумев удержаться в седле и не уткнуться в его крутую гривастую шею.